История о краже. Лгунья. Том 1 - стр. 117
Под холодным взглядом харена мужичок окончательно стушевался и попробовал отступить к двери, но там стоял Изаш.
– Это господин Ранхаш, ты можешь рассказать ему всё, – тихо подбодрил его сыскарь.
Бродяга перепугался ещё больше и нервно потёр шею.
– Так я ж всё рассказал… – промямлил он.
– Ещё раз, – с нажимом прошептал Изаш.
– Изаш сообщил, что вам есть, что сказать по делу об ограблении сокровищницы, – Трибану надоело ждать. – Кто вы?
– Милы̀м меня звать, – нерешительно ответил мужичок. – Я тут… ну… в городе живу.
– Бродяжничаешь, – поправил Трибан.
– Ну не без того, но жизнь сейчас тяжёлая, так что живу, как могу, – смущённо оправдался Милы̀й.
Трибан скривился, но спросить что-то ещё не успел. Вперёд шагнул харен.
– Что ты хотел рассказать?
– Ох, господин, – Милы̀й сглотнул и осмотрелся, словно ища пути к отступлению. – Не гневайтесь, но видел я кой-чего той ночью…
– Видел? – перебил его харен. – Почему сразу не пришёл?
– Так страшно ж! Я кто? Тварь нищая! Меня ж прибьют, и никто не заметит. А мне ж тоже жить хочется. Да и девчонка всё равно тогда уж сбёгла. На кой ей моё защитное слово? Ну я подумал, что у вышестоящих ума поболе моего, справятся и без меня. Чего уж лезть? А сейчас-то вона как всё обернулось! И девчонку сыскали, и этого… того припёрли.
Трибан едва сдержался от того, чтобы не скрипнуть зубами. Уязвлённое самолюбие в очередной раз заныло.
– Рассказывай, – велел харен.
– Что рассказывать? – глупо хлопнул глазами нищий.
– Что там делал и что видел той ночью? – с непоколебимым спокойствием перечислил Ранхаш.
– Ну так жил я там, – простодушно ответил Милы̀й и тут же стушевался. – Стража, конечно, гоняла, но я нашёл закуток, куда они не совались, и там ночевал. Прекрасное место! Ветер не дует, тёмный народец не шастает, спи, как младенец в люльке. Вот я каждый вечер туда пробирался и ночевал. Но не более! Даже отхожего места там не облюбовал!
– Дальше, – сдержанно поторопил Трибан.
– Ну той ночью я крепко спал, – перешёл к главному Милы̀й, – поэтому не сразу проснулся. Тепло, знаете ли, было. Слышу, значит, сквозь сон топот и вроде крики какие-то. Глаза продрал, высунулся и вижу, что этот, который гончаром у Охляши подрабатывает, ножиком в кого-то тыкает. У меня аж сердце к горлу подскочило, свет в глазах померк. А потом этого… убивицу вдруг от земли оторвало и как отшвырнёт! А из темноты девчонка выныривает и к заколотому бросается. Он тогда ещё шевелился. Говорит ему чё-то, руками над грудью водить начала, а они синим засветились. Крики раздались бабские, топот… Убивца с подельниками возвращался. Девка на них рукой махнула, но от них как полыхнуло! Её саженей на пять отбросило. Она вскочила, метнулась было назад, но потом всё же побёгла прочь. Дальше я уж ничего не скажу. Забился я там у себя, лишь бы меня никто не заметил. Лишние-то глаза никто не любит. За ней вроде потоптали они. Дальше там стража набежала, и я насилу утёк. А то б попал под раздачу!