История нацистских концлагерей - стр. 197
В мгновение ока концентрационные лагеря СС изменились до неузнаваемости. Никогда прежде там не содержалось столько заключенных: в течение нескольких дней их численность удвоилась – с 24 тысяч до приблизительно 50 тысяч[1059]. И никогда во всей концлагерной системе не наблюдался столь малый процент женщин-заключенных: массовых депортаций в Лихтенбург женщин-евреек нацисты не предусматривали. В целом за счет притока евреев процент женщин-заключенных в лагерях упал до менее 2 %[1060]. Никогда прежде в концлагерях не было столько евреев: в начале 1938 года они составляли всего около 5 % от численности всех заключенных; теперь же они внезапно оказались в большинстве. И никогда прежде в концлагерях не умирало столько заключенных, как в первые после погрома недели.
Концентрационные лагеря после «хрустальной ночи»
«Одна из самых кровавых и самых ужасных глав в истории Бухенвальда» – так двое пожилых заключенных впоследствии описали период после погрома[1061]. Эсэсовская лагерная администрация была плохо подготовлена к наплыву такого количества заключенных-евреев в ноябре 1938 года, что погрузило лагеря в пучину еще большего хаоса, чем после июньских рейдов против «асоциальных элементов». Подготовленные для евреев бараки в Дахау вскоре были до предела забиты людьми, и часть прибывших заключенных пришлось разместить в огромной палатке. В Заксенхаузене администрация использовала наспех сколоченные временные бараки – это был своего рода отдельный небольшой лагерь, сооруженный сразу же после летних набегов на «асоциальные элементы», но и он вскоре оказался переполнен[1062]. Но на долю Бухенвальда выпало самое большое испытание.
Первые так называемые ноябрьские евреи, прибывшие в Бухенвальд, были размещены в примитивном бараке, наскоро сооруженном несколькими неделями ранее и вначале предназначавшемся для австрийских заключенных. Тем временем узников лагеря заставили в бешеном темпе возводить еще четыре временных барака – из тонких деревянных досок, без пола, прямо на земле. Вся новая территория зоны, разместившаяся в дальнем углу плаца для перекличек, была отделена от остальной части лагеря колючей проволокой. По ночам в каждом бараке находилось до 2 тысяч заключенных, которые спали на узеньких деревянных койках, вернее, нарах, без матрасов и одеял; люди лежали вплотную друг к другу, так что невозможно было повернуться. «Разместили нас так, – вспоминал франкфуртский врач Юлиус Адлер несколько недель спустя, – что не покидало ощущение, что мы – скотина, запертая в грязном хлеву». Однажды ночью два барака обрушились, не выдержав нагрузки изнутри