История Лизи - стр. 53

). Да, да, в углу, где северная стена встречалась с восточной, стояла та самая серебряная лопата из Нашвилла, во всей своей красе. Она не заметила это синеглазое чудо, когда вошла, но наверняка бы заметила, если бы не спешила снять трубку с рычага до того, как включится автоответчик. С того места, где стояла Лизи, она могла даже прочитать слова, выгравированные на серебряном штыке: «НАЧАЛО, БИБЛИОТЕКА ШИПМАНА». Она буквально услышала, как южанин-трусохвост говорит ее мужу, что Тонех запишет все для годового обзора событий и ему пришлют «эхсемпляр». И Скотт отвечает…

– Лизи? – В голосе Дарлы впервые зазвучала паника, и Лизи торопливо вернулась в настоящее. Разумеется, Дарле было с чего запаниковать. Канти – в Бостоне, на неделю или около того, ходит по магазинам, пока ее муж занимается своими автомобильными делами: программы привлечения клиентов, аукционные продажи, передача в лизинг, в таких местах, как Молден и Линн, Линн – город греха. Муж Дарлы, Мэтт, в Канаде, зарабатывает на их следующий отпуск, читая лекции об особенностях миграции различных североамериканских индейских племен. Дарла как-то сказала Лизи, что это на удивление прибыльное дело. Но деньги тут помочь не могли. Теперь все ложилось на их плечи. Сестринская помощь. – Лиз, ты меня слышишь? Ты еще з…

– Я здесь, – ответила Лизи. – Потеряла тебя на несколько секунд, извини. Может, что-то с телефоном… этот аппарат давно уже не использовался. Он – на первом этаже амбара. Там, где я собиралась оборудовать себе кабинет, до смерти Скотта.

– Да, конечно. – По голосу Дарлы чувствовалось, что она в полном замешательстве. Не имеет долбаного понятия, о чем я говорю, подумала Лизи. – Сейчас ты меня слышишь?

– Ясно, как колокол. – Отвечая, она смотрела на серебряную лопату. Думала о Герде Аллене Коуле. В голове звучало: Я должен положить конец всему этому динг-донгу ради фрезий.

Дарла вновь глубоко вдохнула. Лизи этот вдох услышала, почувствовала, как ветерок задул в телефонной линии.

– Она никогда в этом не признается, но я думаю, что она… ну… на этот раз пила свою кровь, Лиз… ее губы и подбородок были в крови, когда я приехала, но никаких порезов во рту нет. Она выглядела совсем как мы в детстве, когда добрый мамик давала нам поиграть своей помадой.

Но перед мысленным взором Лизи возникли не далекие дни, когда они надевали одежду матери, красились ее косметикой, ходили в ее туфлях на высоких каблуках, а жаркий день, точнее, вторая его половина, в Нашвилле, дрожащий всем телом Скотт, который лежал на раскаленном асфальте, а его губы покрывала алая кровь. Никто не любит полуночного клоуна.