История Деборы Самсон - стр. 49
– Не знаю. Какого цвета им следует быть, мистер Кру?
– Меня устроил бы голубой, карий или зеленый. Но, насколько вижу, в ваших сочетаются все три цвета.
– Что поделать. Имейте в виду, я норовиста, и мне тяжело угодить. Вряд ли из меня выйдет хорошая жена.
– Это мне не известно. – Он произнес эти слова так, словно удостоил меня великой похвалы.
– А мне известно.
– Вы высокая.
– Да. Я высокая. А вы нет.
Мистер Кру выпятил подбородок и наморщил лоб. От этого он стал походить на козла, которого держал дьякон Томас. Я бы не удивилась, если бы он вдруг принялся беспокойно мекать. Ну и парой мы бы с ним стали – гусыня и козел, запертые вместе на скотном дворе и обязанные выносить гогот и блеяние друг друга.
Он объявил, что не является лоялистом, но и патриотом тоже себя не считает. Для меня это казалось немыслимо.
– В конечном счете, когда все завершится, о произошедшем будут напоминать лишь пролитая кровь и долги. Я прагматик, и потому эта война для меня никогда не имела смысла. – Он пожал плечами. – Но дети должны усвоить урок.
Мистер Кру остался до вечера. Он беседовал с моей матерью и изучал меня. Задавал мне вопросы, но отводил взгляд, когда я давала ему подробный ответ. С каждым новым вопросом и ответом мать все больше отчаивалась.
Он все еще сидел у нас, когда прибыли Томасы и вдали, возвещая их долгожданный приезд, заскрипели колеса повозки. Я едва не бросилась к двери, но мать преградила мне путь, стараясь отсрочить неизбежное.
К несчастью, мистер Кру спросил, можно ли ему снова меня увидеть. То, что я успела ему наговорить, его не разубедило.
Путь домой был мучительным. Мы ехали по той же дороге из Плимптона в Мидлборо, по которой десятью годами ранее следовали мы с преподобным Конантом, но теперь я уже не была той маленькой девочкой. Я не тосковала из-за разлуки с матерью и не боялась людей, которые сидели рядом со мной, но все равно испытывала тревогу.
– Дебора, ты такая тихая.
– Не хочу перекрикивать стук колес, – отвечала я.
– Что ты думаешь о мистере Кру? Мне показалось, он тобой увлечен, – заметила миссис Томас.
– Вовсе нет. – Это я знала наверняка. Что-что, но он точно не был увлечен мною. Возможно, он думал, что щедрость поможет ему добиться успеха, – но восхищения в его глазах я не заметила.
– Он не хуже других мужчин, – проговорила миссис Томас, оглядывая поля вдоль дороги.
Я ошеломленно уставилась на нее:
– Неужели? – Какая нелепая мысль. Его нельзя было сравнить ни с преподобным Конантом, ни с дьяконом Томасом. В Милфорде Кру не было ни уверенности Натаниэля, ни спокойствия Бенджамина, ни пылкости Фина, ни нежности Иеремии. Я не нашла в нем ничего, что могло бы меня привлечь. – Уж лучше я лягу со свиньями, – прибавила я.