История Деборы Самсон - стр. 46
– Вы говорите, что рассказали ему обо мне. Что именно? – спросила я, подняв глаза от тарелки.
Она помедлила, не представляя, что ответить. Что она могла рассказать? Она едва меня знала. За долгие годы мы обменялись лишь несколькими письмами, которые не сообщали почти ничего, кроме того, что мы живы, что нас миновала судьба несчастной Дороти Мэй. Нет, для матери я была совершенно чужой.
– Я сказала ему, какая ты умелая. Мне известно о твоих достижениях. Миссис Томас писала, что ты ни разу не болела. Зубы у тебя крепкие и ровные… фигура ладная. К тому же ты умеешь ткать. Как и все Брэдфорды. Полагаю, нет ничего такого, чего он потребовал бы от жены и чего ты не смогла бы ему дать.
– Что, если в нем нет того, чего я требую от будущего мужа?
Она моргнула:
– Ты уже не так юна, чтобы выбирать, Дебора. И можешь рассчитывать лишь на худшую партию. Он не хорош собой, хотя я часто думаю, что завидная внешность – наказание. Твой отец был очень красивым мужчиной. И мы оба из-за этого пострадали.
Мое внимание привлекли ее последние слова, и потому я не стала обижаться на первое замечание.
– Неужели? И как же он из-за этого пострадал?
– Он решил, что заслуживает больше, чем предназначила ему жизнь. Будь у него скромная внешность, он, возможно, не стал бы гордецом.
– Будь он и правда гордецом, он не отказался бы от ответственности, – возразила я.
– Он пропал без вести в море.
– Пропал в море? – Этой версии я прежде не слышала. – Мама, он не утонул и не пропал без вести. Он бросил нас. Вам не следует его защищать.
Казалось, моя прямота ее поразила.
– Ему было стыдно, – прошептала она.
– И его чувства оказались для него важнее семьи?
– Он лишился наследства. И это его сломало. Он пытался заработать на жизнь крестьянским трудом, но знал, что создан для более значительных дел.
– Для более значительных?
– Он был так красив и умен. Талантлив. Странно, если бы он не попытался добиться большего, чем позволяли наши обстоятельства. Ему следовало попытаться, не так ли?
Она лгала самой себе. Я не могла понять, то ли она так часто повторяла эту историю, что в конце концов поверила в нее, то ли ей легче было выдавать себя за вдову, чем признаваться, что муж ее оставил. Я решила, что последнее вероятнее первого, и разозлилась на нее и на любого, кто решил бы ее осудить – будто она виновата в его ошибках. Вдова сохраняла достоинство. А брошенная жена – нет.
– Он хотел повидать мир, – пояснила она. – Он жаждал новых знаний.
– А вы их не жаждали? – спросила я.
Она фыркнула, будто показывая, что подобные мысли представлялись ей глупостью: