История Далиса и другие повести - стр. 17
Едва слышно звенела ночная тишина. Артемьев открыл дверь в комнату Димы. Облитый светом полной луны, Дима спал, положив под голову сомкнутые ладони. Что ему снилось? Чýдные звери на пестром лугу? белая птица с янтарными глазами и черным пером в хвосте, говорящая языком человеческим? самолет в синем небе, оставляющий за собой белый след? или ангел светлый присел к нему на край постели и приложил теплую ладонь к его лбу? Спи. Будешь ли ты счастлив, или жизнь твоя пройдет в бесконечных тревогах, думал Артемьев, я не знаю. Но Священная Книга не даст тебе забыться в твоем благополучии и укрепит в дни треволнений и бед. И в полынной горечи Екклесиаста, и в великой дерзости Иова, призвавшего к ответу самого Бога, и в скорбном плаче Иеремии, и в судьбе Осии, через которого за восемь веков до Христа Бог сказал человечеству: милосердия хочу, а не жертвы, – все будет дышать вечностью, в которой поджидает тебя твой Создатель и Судия.
Временами он забывал себя. Покайся, говорил ему Иоанн Креститель, – и так грозен был вид пророка, с такой беспощадной проницательностью глядели его глаза, что Артемьев с трепетом отвечал, что душа его давно тосковала о покаянии, только он не сознавал этого. Люди не понимают, отчего им так нерадостно живется на этом свете. Все дело в тяжести, которая тяготит их сердца, в которой отвердели их ложь, равнодушие и жестокость, и от которой им не избавиться иначе, чем через очистительное признание своих грехов. Каюсь я, Господи, каюсь. Облегчи мне душу. Коснись меня и растопи лед, сковавший меня. Очисти мой слух, чтобы я мог внимать Тебе; протри мне глаза, чтобы я увидел величие Твое; укрепи мои стопы, чтобы я твердым шагом следовал за Тобой. Ты, Господи, просиял в Преображении Своем, и Своим светом просветил людей по всей земле; но сколь велико число одетых в непроницаемую броню самомнения, самодовольства и превозношения!
Он был свидетелем совершенных Иисусом Христом исцелений и думал, что, может быть, и ему по вере его дана будет чудесная сила. Беда сегодняшних людей в том, что вера не захватывает их целиком, и они кто меньше, кто больше уступают ее миру. Они печалятся и спрашивают отчего же? Мы молимся – и ничего не получаем по нашим молитвам. Вы просите, отвечает Господь, но ничего не даете взамен. Откройте для Меня ваше сердце, и вы получите стократ больше просимого. И Гефсиманскому борению был Артемьев свидетель; он не спал – и тщетно старался пробудить апостолов, дабы Христос по возвращении застал их бодрствующими. Когда мир спит и не внемлет молитве Христа, небеса наливаются тьмой, и наступает время войн, убийств и насилия; человек оказывается во власти зла, и ничтожный во всех отношениях правитель посылает полчища в мирные пределы других стран. Мы спим, думал Артемьев, и во сне слабеют наши руки, и у нас не остается сил противостоять безумию. Проснись, человек. Оглянись окрест. Разве не видишь, что пока ты спал в центре земли выросло древо ненависти, и ледяной ветер разносит его семена по всему свету. Вот – дунул он, и семя ненависти дало обильные всходы в стране N., кичащейся своей близостью к Богу, объявившей себя оплотом веры и свысока посматривающей на другие страны и народы. Опомнись! Разве угодна Господу вера без любви, молитва без сострадания, милостыня без доброты? Ненависть к другим пронзит твое сердце – и ты распадешься на части, ненавидящие друг друга и проливающие кровь в преступных войнах. Ты задохнешься собственной злобой. Некогда огромная, ты разлетишься на осколки; некогда богатая, ты пойдешь по миру с протянутой рукой; некогда гордая, ты склонишься в рабском поклоне. Слышен ли тебе стук маятника? Это время идет; отсчитывает твои годы; немного их осталось – но пока еще есть время для покаяния.