История Далиса и другие повести - стр. 11
И ходил, слегка сутулясь и несколько расставив руки, как обыкновенно ходят люди с мощными бицепсами, хотя всему классу было известно, что подтянуться он может не более двух раз. «Бедный Саша, – вздохнула какая-то женщина за спиной Артемьева. – Измучила его химия». «И две операции», – прибавил молодой мужской голос. Голос, уже чуть поскрипывающий, с чувством сказал: «Ах, не во время, не во время… В его возрасте не должны умирать люди». «Э-э, дорогой мой, – протянул еще один, судя по голосу, немолодой человек, – мы считаем, не должны, а Он считает, что пора». «Это вы о Боге?» «О ком же еще нам говорить вблизи гроба». Вскоре этот человек вышел к гробу, положил ладонь на его край и негромко произнес: «Подумаем о Саше».
Он был невысок, сед, бледен, заметно припадал на левую ногу, и говорил медленно, словно проверяя каждое слово. «Подумаем, – продолжил он, и слабый румянец проступил на его лице. – Саша многое успел в этой жизни. Был хорошим сыном, – при этих словах мать Звонарева согласно кивнула головой в черном платке, – любящим мужем, заботливым отцом… Прекрасно работал… Но с некоторых пор его жизнь наполнилась новым содержанием. Оно не отменяло его любовь к близким – напротив, придавало ей еще более глубокий смысл, новую, если хотите, красоту и новую радость. Что с ним случилось? – спросите вы. Я отвечу. В нем родилось сознание присутствия в нашей жизни… – тут он примолк, обвел всех внимательным взглядом светлых глаз, вдохнул и выдохнул, – …Бога. Бог даровал Саше эту жизнь, Бог забрал его, и Бог уготовил ему другую жизнь, в другом веке и другом мире».
«Лучше бы, – вполголоса произнес кто-то, – дал бы ему еще лет сорок этой жизни». «Не знаешь, – шепнул Артемьев Антипову, кивком головы указывая на человека у гроба, – кто это?» «Из новых Сашкиных знакомых, – ответил Антипов. – Павел Сергеевич его зовут». «Да, – с печалью проговорил Павел Сергеевич, – сорок лет было бы замечательно… Но я верю… новая жизнь, в которую он вступил, наполнена таким прекрасным светом, такой радостью и таким покоем, что Саша будет там бесконечно счастлив».
Потом словно закрутилась старая пластинка со стершимися от бесконечного повторения словами. Какая утрата. Спи спокойно. Мы тебя никогда не забудем. В наших сердцах. Гроб накрыли, тремя винтами привинтили крышку, бездыханное тело Саши Звонарева опустили в могилу, и все с чувством облегчения и неловкости от того, что они еще живы, отправились на поминки. Тошно было Артемьеву. Какой смысл во всех этих словах? Что значит – спать спокойно? И без этого напутствия Звонарев уснул таким сном, что выстрели под ухом у него пушка, он не очнется. А обещание никогда его не забывать? Господи, Боже мой, от смерти до девяти дней, от девяти дней до сороковин, если вспомнят несколько раз, – уже хорошо. А чем дальше, тем реже будет всплывать в памяти исчезающее имя, вслед которому вспомнится его обладатель, вызвав угрызения совести и неуверенную мысль, что надо хотя бы позвонить и справиться, как там они. Но неловко может получиться. Вполне возможно, уже нет в живых родителей, а вдова вышла замуж. Потом. В день, в который. Если бы вспомнить еще, когда.