Истории о сладеньком - стр. 12

На деле это оказалось не так забавно. Что теперь с ним делать? Иримин и не думал помогать, сидел, улыбался, ждал чего-то. Промелькнула мысль уйти — а что, будет знать, как совращать эльфиек. Хотя я и сама была виновата — пришла к нему в платье с соблазнительной шнуровкой на груди, хихикала.

— Я так и знал, что ты просто скромница.

Иримин прищурился. Он провоцировал, но мне требовался хоть какой-то толчок, поэтому стало легче сесть рядом. Я погладила лицо эльфа, он упоительно закрыл глаза и откинул голову — наверняка знал, как очаровательно выглядел. Приоткрытые губы особенно манили, воображение рисовало их на груди, а ещё блестящий язык. Как он будет скользить вокруг соска, гладить его, дразнить…

Я поцеловала Иримина, он отвечал неторопливо, словно и впрямь боясь остаться в одиночестве. Мы ласкали губы друг друга, как бы невзначай касались языками, в животе тянуло при каждом вздохе, когда грудь эльфа прижималась к моей. Шумные выдохи, звуки поцелуя — это пьянило, как давно я мечтала о таком.

— Подними юбку, — выдохнул Иримин, — и приблизься.

Боги, как пошло! Но я задрожала при мысли, что наконец сделаю что-то подобное. Грань дозволенного была так близко, только где взять смелости перейти её?

— Ну же, — подбадривал эльф, — мы здесь одни, не бойся.

У меня всё внутри переворачивалось от смущения и желания. Иримин не шутил, его поцелуи стали торопливыми, выдохи — напряжёнными. Как хотелось поддаться искушению… а поддамся, в пекло всё.

Сама не поняла, как встала на ноги. Они дрожали от возбуждения, руки тоже, поэтому юбку оказалось сложно задирать. Чем выше она поднималось, тем труднее становилось уговоривать себя не останавливаться. Такое было непривычно для меня, а Иримин смотрел с восторгом. Когда юбка поднялась и обнажила самое интимное, от стыда загорелись щёки. Было что-то прекрасное в этом смущении, кровь бурлила от близости запретного, я подошла к эльфу и расставила ноги.

Его лицо приближалось издевательски медленно. Горячее дыхание касалось живота, но было мало. Соски ныли, я сжала свою грудь, до боли стиснула её и закусила губу, когда Иримин высунул язык. Он юркнул между складочками и надавил на чувствительный бугорок, боги, у меня ослабли колени, да и всё внутри. Удовольствие охватило чресла, терзало — ещё, хотелось ещё, но я боялась шевельнуться и всё испортить. Только шире расставила ноги и подалась вперёд, а Иримин стал двигать головой, его язык тёрся о нежную плоть, всё быстрее, всё сильнее надавливая.

Он часто выдыхал и гулко стонал, я же не могла. Ничего не могла, просто тонула в блаженстве и втягивала воздух. Он был не нужен, только бы не отвлекаться от ощущений. Я крутила сосок уже не осознанно, вертела бёдрами, Иримин ещё сильнее давил языком и резко скользил им ко входу, затем обратно, ко входу, обратно. Это завораживало, мешало думать.