Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 11

Это и определяет характер обсуждения вопроса о власти князей, которое ведется в двух различных направлениях. Прежде всего, подчеркивает Лютер, князь обязан применять власть, данную Богом, благочестиво и «править по правде». Данная тема затрагивается главным образом в последнем разделе трактата «О светской власти». Князь «должен посвятить себя» подданным. Он должен не только лелеять истинную религию и поддерживать ее среди подданных, но и «охранять их спокойствие и благополучие» и «обращаться к нуждам подданных своих, действуя так, как будто бы то – его собственные нужды» (p. 120). Он ни в коем случае не должен превышать своих полномочий, в частности, «не издавать приказы и не заставлять силой верить так или иначе», поскольку в его компетенцию не входит управление «тайными, духовными, сокровенными делами» (pp. 107–108). Главные его обязанности – «сохранять внешний мир», «препятствовать злодеяниям» и вообще заботиться о том, чтобы во «внешних вещах» «соблюдался порядок и они управлялись» достойным и благочестивым образом (pp. 92–110).

Впрочем, Лютер не считает, что правители и дворянство достаточно образованны, чтобы правильно понимать свои обязанности. В конце «Обращения» к дворянству он пишет, что совсем немногие в его время понимают, «какая тяжкая ответственность лежит на тех, кто восседает наверху и правит» (Luther 1966c, p. 215). Лютер осуждает методы обучения в университетах, где студенты подвергаются влиянию ложных моральных и политических принципов «слепого языческого наставника Аристотеля» (p. 200). А в трактате «О светской власти» он высмеивает модные гуманистические идеалы благородного и княжеского поведения, потешаясь над всеми «увеселениями властителей – танцами, охотой, скачками, играми и тому подобными светскими радостями» (Luther 1962b, p. 120). Все эти пагубные влияния, пишет он, приводят к тому, что «мудрый князь – птица редкая» (p. 113). Лютер настойчиво повторяет, что верхушка политического общества – обычно «непроходимые глупцы» и «крупнейшие злодеи на земле» (pp. 106, 113), и даже делает в какой-то момент печальный вывод, что «Всемогущий Бог сделал наших князей безумными» (p. 83).

Более того, разъясняет он, ничтожных правителей не следует уважать и слушаться, когда они пытаются вовлечь подданных в нечестивые и постыдные дела. Власть должна иметь четкие границы, настаивает Лютер, а князья, повторяет он свою любимую фразу, – всего лишь «маски», или larvae, Бога. Когда правитель снимает маску служителя Божьего и приказывает подданным совершать злые или нечестивые поступки, ему ни в коем случае не следует повиноваться. Подданный должен следовать своей совести, даже если это означает неповиновение князю. Этот момент подчеркивается в катехетической форме в конце трактата «О светской власти»: «„А что если князь поступает беззаконно; обязаны ли люди следовать за ним?“ Ответ: „Нет, потому что против закона не подобает действовать никому“» (Luther 1962b, p. 125). Лютер непреклонен в этом аспекте своей теории политического обязательства. На его взгляд, все притязания на абсолютную власть происходят из непонимания и извращения власти, которую Бог дал государям (Carlson 1946, p. 267). И он неоднократно ссылается для подтверждения этой точки зрения на то место в Деяниях, где однозначно утверждается, что «должно повиноваться больше Богу (который желает правды), нежели человекам»