Исток бесчеловечности. Часть 2. Творец, создай себя - стр. 2
– Благодарствую, – ядовито промолвила «штука».
– Ешь на здоровье! – отмахнулась Бретта и снова обратилась к Отику. – В чужих краях можно из-за того, что сморкаешься не по-правильному, задание завалить. А нам этого никак нельзя. Наёмники выполняют, за что берутся. Не справятся – тут и Братству конец. Ты ж мечтаешь присоединиться к гильдии, так оно?
Отик нервно разгладил обеими руками длинные белобрысые рипендамские патлы. «Сама же знаешь!» – говорил напряжённый взгляд новичка, ожидающего подвоха.
– Почему же сразу всему конец, если задание не выполню? – решился уточнить он.
Бретта драматически вздохнула, будто её просили объяснить, отчего у единорога нос спереди, а хвост сзади.
– Закон такой, – авторитетно заявила она. – Один промахнётся – всех неудача настигнет. Потому мы друг другу помогаем. Встречаются одиночки, кто делиться плотвой не хочет, но даже известные жадины, – девушка искусственно громко кашлянула, но слово «Катер!» удалось разобрать, – порой работают с командой. Ты послушай, что про наш последний поход в Лиод рассказывают.
– Бретта и её последний поход! – провозгласил кот, растянувшийся пузом вверх на коленях у Отика. Намекал зверь на непристойнейшую пьесу «Вампир и его последний укус», с треском провалившуюся в столице. С тех пор стало модным насмехаться над гордецами, перечисляющими свои регалии, применяя выражение «Он и его последнее что угодно». Например: «Повар и его последний десерт». Или: «Повитуха и её последний послед». Наёмница шикнула на телепата и погрозила «когтем» – лезвием в постоянной готовности на запястье. Рипендамец строго погладил Базиля, убеждая не отвлекаться от безделья.
Вагон подскакивал и трясся, как рука неопытного взломщика.
– Да не из жадности я, – Отик понизил голос. – Просто дело… незаконное.
– Ух ты, незаконное! – громогласно обрадовалась Бретта. Она растянулась на скамье широко, по-королевски, полулёжа спиной к окну, используя Штиллера как спинку трона и мотая сапогом. – Наконец-то! Давненько моих портретов на воротах гвардейских казарм не висело. Гильдия убийц небось уже забыла, сколько у меня веснушек на носу. Вот чего мне для здорового пищеварения не хватало: соучастия чуток!
Наёмница обвела народ испытующим взглядом, но поддержки не получила и вновь стала серьёзней.
– Не трусь, Отик! Любое «нельзя» можно перехитрить. На том стоим.
– А, ну тогда всё в порядке, – натужно развеселился рипендамец. Было заметно, что его не убедили. – И секретность у вас тоже на уровне «как в подушку шепнуть»?
– О… секретность у нас порой такая, что сами не знаем, что делаем, – вдруг с горечью в голосе сообщила Треан, о которой почти забыли.