Источник счастья - стр. 19

– Предпочитаю не участвовать в фарсах. Они приносят быструю славу, иногда неплохие деньги, но дурно влияют на репутацию. Вот если бы эта Гусева ударила в сердце и убила бы его, я бы с удовольствием ее защищал и сумел бы доказать, что она своим мужественным поступком спасла Россию.

– А что у нее было с носом? – выпалила Зоя Велс и опять густо покраснела.

– Сифилис, вероятно, – пожал плечами адвокат, – хотя она уверяла, что никогда не страдала этой постыдной болезнью, и вообще девица.

– Но она сумасшедшая или все-таки нет? – спросил доктор Агапкин.

– Я бы не назвал ее душевно здоровым человеком, – ответил адвокат.

– А Распутин? Вы видели его близко. Он кто, по-вашему? Безумец или хладнокровный мошенник? – не унимался Агапкин.

– Я видел его только однажды, случайно в Яре. Он там устроил непристойный пьяный шабаш с цыганами. – Адвокату явно наскучила эта тема, ему хотелось наконец заняться заливной севрюгой.

– Почему все-таки этот грязный сибирский мужик занимает такое огромное место и в политике, и в головах, и в душах? – задумчиво произнесла Жарская.

– А вы напишите о нем пьесу, – предложил Володя, – между прочим, Таня назвала в его честь одну из папиных лабораторных крыс.

– Ту самую, которую удалось омолодить? – спросила Рената.

Если не считать внезапного взрыва хохота, она впервые за вечер подала голос. Голос оказался высоким и резким.

Профессор повернулся к ней всем корпусом, держа в руке вилку с наколотым куском лососины, потом посмотрел на Володю. Агапкин прижал к губам салфетку и принялся громко кашлять.

– Господа, давайте выпьем за здоровье именинницы, – предложил аптекарь Кадочников.

– Ваша горничная Клавдия – двоюродная сестра моей портнихи, – спокойно пояснила Рената, после того как все чокнулись и выпили за Танино здоровье.

Стало тихо. Все смотрели на профессора, кто с сочувствием, кто с любопытством. Таня, сидевшая рядом с отцом, сильно сжала под столом его коленку.

– Умоляю, Миша, не отрицай, не говори, что горничная все придумала или напутала. Я знаю, это правда, потому что ты гений! – быстро, на одном дыхании произнесла Жарская. – Как, как тебе это удалось?

Михаил Владимирович отправил в рот кусок лососины, прожевал, промокнул губы салфеткой и заговорил:

– Пару месяцев назад наш сосед сверху господин Бубликов проводил свой очередной спиритический сеанс. На этот раз гостем его должен был стать дух графа Сен-Жермена. Я, разумеется, не знал этого, я сидел в лаборатории. Хлопнула форточка, заскрипели половицы. Он был удивительно элегантен и мил, несмотря на свою прозрачность. Он любезно представился. Я сказал ему, что он, вероятно, ошибся адресом и ему надо этажом выше. Он ответил, что у Бубликова скучно, заинтересовался моим микроскопом, принялся расспрашивать о новшествах в медицине. Мы проговорили до рассвета. Исчезая, он оставил мне на память небольшой флакон и сказал, что это его знаменитый эликсир. Я имел смелость возразить: почему же тогда я беседую с прозрачным призраком, а не с живым человеком? Он ответил, что давно научился переходить из одного состояния в другое и обратно посредством трансмутации, примерно так же, как вода становится под воздействием температуры льдом или паром. В газообразном состоянии перемещаться в пространстве значительно удобней. Я был так потрясен и измотан бессонной ночью, что незаметно уснул прямо за столом, в лаборатории. Проспал часа два, проснувшись, увидел старинный флакон, все вспомнил, но не поверил самому себе, решил, что это был сон. Содержимое флакона я вылил в лоток, из которого пьет крыса. Ну, а дальше произошло то, о чем поведала наша горничная портнихе этой очаровательной дамы.