Источник - стр. 87

В тех случаях, когда Макор подвергался нападению, его обитателей ждала печальная судьба: всех мужчин, которых удавалось поймать, убивали, их жен насиловали и отправляли в гаремы, а детей уводили в рабство. Позже, когда наступал мир, сюда снова стекались люди и заново отстраивали город. Поэтому в Макоре можно было встретить кого угодно. Тут были высокие, стройные, опаленные солнцем хананеи с голубыми глазами, маленьким носом и резкими чертами лица; чернокожие пришельцы из Африки; коренастые и мускулистые, с крупными крючковатыми носами хетты с севера и обитатели южных пустынь, отличавшиеся худобой и хищными чертами лица. Они называли себя хоритами. Даже кое-кто из «народов моря» решил осесть на берегу – крепкие, широкогрудые люди, предшественники финикийцев. Все жили бок о бок, смешивались друг с другом, и каждый в этих местах устраивался, как ему было удобнее.

Времена стояли смутные и неопределенные, и только одно не подлежало сомнению: споров из-за религии не возникало. Тогда было принято считать, что миром правят три великодушных божества – буря, вода, солнце – и всех их представляет менгир, воздвигнутый на самом высоком месте в центре города. Конечно, тут были и другие камни, всего четыре, которые в торжественном строю стояли перед храмом, но все преклонялись именно перед патриархом. Эрозия округлила его верхушку и заставила чуть ли не полностью уйти в землю, накопившуюся за эти столетия. Поскольку он напоминал человеческий пенис, его считали отцом всех богов и называли Эль. Из земли он выдавался всего на несколько футов, хотя другие были внушительными монументами, словно бог, которому принадлежал пенис, одряхлел и устал. Но тем не менее все считали, что в нем таилась скрытая сила, что он, бог Эль, – источник всепобеждающего могущества.

За этими главными богами следовали мириады других. Им не ставили памятники на высоких местах, но молящиеся ежедневно обращались к ним: к богам деревьев, рек, вади, созревающего зерна, но особенно – к богам окружающих мест, которые извечно пребывали здесь. Так, холм за Макором имел своего бога, гора, что высилась за ним, – своего. Называли их баалами, были маленькие баалы и баалы побольше, и перед каждым преклонялись по-своему, но одно особое божество все граждане Макора любили всем сердцем – это Астарта, соблазнительная полногрудая богиня плодородия. Именно она заставляла наливаться зерно, коров – телиться, женщин – рожать детей, а кур – нести яйца. В сельскохозяйственной общине улыбающаяся маленькая Астарта, конечно, была важнейшей из всех богов, ибо без нее круговращение жизни замерло бы.