Истинная из прошлого - стр. 29
10. 9
Калистр
"Папа! Папочка!"
Детский голос звоночком раздается в тяжелом месиве из эмоций боли, холода и утраты. Мысли ворочаются медленно, без особой осознанности происходящего.
"Папа! Папа!"
Вспышки осознанности приходят временами, накатывают как волны на песчаный берег моря.
"Папа, мы с мамой тебя ждем..."
Взрыв ярких фейерверков впивается в кожу головы, словно шпага наставника. Бьет по ушам, по чувствам озверевшего животного, по сознанию. Хочется тряхнуть головой, прогнать бесполезные слова и отдаться темноте безумия.
Хочется, но...
Тени перед взором рассеиваются. Животное, хранящее мой покой, отступает нехотя, с ленцой, устало. Сотни лет дракон, живущий в душе, охранял мой покой. Оно вымотано, питалось силой моей души, но и ее осталось мало. Еще сотню лет в образе зверя не протяну. Истощен.
Чужая магия, такая же древняя, как и сам мир, оплетает моего зверя и утягивает в бесконечный хаос. Заклинание сдерживания уносит последние силы.
Меня хотят убить? И у них это получается.
Надо открыть глаза, встать, разогнать недругов.
Хмм, маленькая драконова. Бегает, пищит, зовет.
"Папа!"
Внезапно прорвалось в мое сознание.
Красная малышка-драконника замерла возле носа. Аромат родного тела заполнил мое больное сознание. Там, где был мрак и боль от разрыва связи истинности, теперь прорастал новый "цветок". Запах своего ребенка, родной крови окутывал все мысли, которые до этого были покрыты холодом и мраком.
С надеждой тянусь к крошке, притрагиваюсь к теплу малышки грязными руками.
Оборот из дракона в человека вышел внезапным, быстрым. Даже я не заметил, как зверь свернул крылья и спрятался в глубине души. Передо мной был лишь ребенок. На периферии не своим голосом кричала женщина. Но не это было главным...
— Сладкий сон? — отчаянно, надсадно, непослушным горлом пытаюсь говорить с маленькой.
"Папа... Мама..."
— Мама... Она больше не дышит... — мне больно говорить такое и одновременно обнимать собственного ребенка. — Не думал, что твоя мама принесет себя в...
"... Жертву, ради дитя. Она всегда казалась такой хрупкой, слабой, невинной".
Боль утраты вновь полоснула по сердцу, натягивая оборванные нити связи. Дышать стало больно, в груди холодом жжет.
— Мама, — маленькие ручки ухватились за длинную бороду, и пару раз дернули, отрезвляя мысли.
Борода?
Сколько же я проспал? Сто лет? А кто меня разбудил?
Счастье видеть собственное дитя, не заметил, кто меня разбудил. Спать столетия в образе дракона легко, а вспоминать лицо друга, который легко может стать врагом — трудно.
Ар'хан Урд'ах Ата король Пархана. Один из первых жрецов Природы, глас старых богов сидит, опершись на стену ущелья, а на его груди рыдает женщина. Она что-то говорит, но я ее опять не слышу. Все мое внимание приковано к старому товарищу. Заклятие связывающее души забирает последние силы названого брата.