Истинная из прошлого - стр. 28
— Приказ подписан Ротоком, — сверкнул глазами Калистр. — Хочешь отказать Императору?
Сила голоса неприятной тяжестью легла на плечи человека. Мощь в крови дракона дала о себе знать, заставляя подчиниться. Всего пара секунд и жмущихся ко мне девиц будят, выпускают. Девушки на негнущихся ногах покидают место заключения. Кто-то плачет, другие в ноги Калистру падают, а я... Смотрю в темный омут глаз.
Калист просит прочесть свою душу, и я с легкостью ныряю туда, где мужчина разговаривает с Амалатой, но та его "не слышит". Она жаждет наказать тех, кто проигнорировал запрет на вход в храм. Ведь она понимала, что древнему ритуалу, артефакту королей, поверят больше чем обычному полету в небе. Многие могут усомниться в назначении Ротока, начнутся более значимые пересуды, шепотки, слухи.
Амалата желала наказать Аран — леди нефритового двора, но Калистр вмешался, напомнив, что девушку уже три года не навещал муж, поэтому она может уйти в любой момент. Аран, умная девочка, в этот же момент воспользовалась своим правом и покинула стены гарема, прямо перед носом королевы. Более не властна женщина над судьбой жрицы.
Опережая месть и злобу бывшей супружницы, Калистр пришел к Императору. Говорить начал о том, что слуг жестоко хотят покарать за слухи, которые оказались пустыми. Вечером Роток был без присмотра матери и своих советников, поэтому легко подписал приказ о роспуске провинившихся слуг.
Пока королева придумывала наказание для каждой девушки, ее муж освобождал клетки.
— Неприлично долго в глаза смотришь, женщина, — тихо произнес Калистр, разрывая зрительный контакт.
— На красивого мужчину в моем возрасте, только смотреть можно, — усмехнулась, вытягивая ноги в опустевшей клетке. — Долго вы место для меня освобождали. Хоть посплю нормально.
— На каждое дело время нужно, — ответил мужчина. — Не страшно ждать наказания, старая?
— Если скажу, что боюсь, что-то измениться? — улыбнулась, укладывая руки под голову и закрывая глаза. — Утро вечера мудренее.
Послышался скрип и на меня лег тяжелый плащ, пропахший мужчиной. Удивленно подняла голову.
— Меня учили уважать старость, — на немой вопрос собравшихся охранников ответил бывший правитель. — Не будет в мире лада, если мы своих родителей, предков бить станем.
Незаметно, быстро, как лавина в отдельном участке гарема стало на секунду теплее, светлее, уютнее. Уважением пахнуло со стороны людей, головы к бывшему правителю повернули. Удивились его человеческому отношению к тому, кто его помоями обливал.
Улыбнулась, укутываясь в мужской плащ, ощутила тепло человеческое, телом холодным. Не заметила, как в душе яркий огонек эмоций вспыхнул, но не светом и жаром обдал, а сладким теплом по груди разлился.