Истинная дракона. Противостояние - стр. 6
Аршад… Сейчас Верховный Высший был вне себя. Я лицезрела мутным взглядом его широкую спину и мысленно чертила на ней символы проклятья.
– Аршад! – послышалось позади. – Аршад, стой! – За нами несся Советник Аль-Рейн. Суровый учитель и мой наставник, всегда строгий и непроницаемый, сейчас был испуган не на шутку. – Отпусти ее!
Но Аршада сейчас не остановил бы и весь верховный совет вместе взятый. Джинну сорвало плотину терпения, которая и так трещала последние месяцы, когда я стала попадаться ему на глаза. Сначала случайно, потом все чаще сам давал мне поручения… А когда сбежала – подписала себе приговор, ведь я осмелилась поставить его авторитет под удар. А это – верная смерть. Только вряд ли спокойная, как мне мечталось теперь. И почему я не покончила с собой, когда поняла, что попалась? Идиотская надежда и жажда жизни! Умирать в восемнадцать совсем не хотелось…
Аршад влетел со мной в распахнутые двери какой-то комнаты, по периметру которой тут же вспыхнули ядовитые изумруды.
– Аршад! – ворвался следом Советник, и тут Джинн обернулся так резко, что я ударилась в его грудь. Он сурово раздул ноздри и тяжело задышал, сверкая глазами. – Аршад, не трогай ее, позволь увести и наказать, как подобает…
– Наказывать ее буду я, – свирепо прорычал мужчина.
Он пугал меня, а находиться с ним здесь, где так душно и темно, и единственный свет – он, казалось самым жутким наказанием. Но я и рта не могла раскрыть.
Аль-Рейн меня всегда жалел. Девочку, однажды очнувшуюся во дворце Джинна и не помнившую ничего из прошлой жизни, он взял под свое покровительство. С другими послушницами – шадирами – я училась в школе, исполняла обязанности и… не могла найти себе места. Чувствовала себя диким зверем в цирке. Сбегала сначала просто с уроков, а потом умудрилась удрать и из дворца.
Когда наши с Правителем взгляды впервые встретились, меня будто опалило огнем, и я поняла – мои дни сочтены. Что-то было в Аршаде такое, что впилось в душу сотней искр, больно жаля. Я использовала все знания и наблюдения, собранные за десять лет жизни в школе, чтобы вырваться.
Только от Джинна не сбежишь…
– Майрин, – чуткие пальцы зарылись в волосы, вырывая из воспоминаний, – я хочу, чтобы ты привыкала быть моей, и чтобы привыкали другие.
Его голос с усталой хрипотцой привычно царапнул солнечное сплетение, и сердце пропустило удар.
– Они с ума сойдут, – растерянно покачала головой. – Не боишься несогласия?
– Пусть попробуют, – усмехнулся опасно.
– Рискуешь, – прищурилась с сомнением.
Переубеждать его бесполезно. Хотя переубедить я надеялась не его – себя. С самого начала меня учили смирению, но чем больше гнули, тем больше я сопротивлялась. С кожи не сходили следы от плетей… И лишь, когда Аршад забрал к себе, следы затянулись, но не до конца. Они остались в душе, поэтому снаружи их не излечить. Джинн касался рубцов ночами, думая, что я сплю, скользил пальцами по ним, будто читая… Мне казалось, что его забота – попытка заглушить чувство вины за все, что сделали со мной. Но я никогда не спрашивала его об этом. Душевная боль Джинна оставляла меня равнодушной.