Истинная для трех волков - стр. 32
– И вызвать тебя на бой.
Слово «бой» прогремело в воздухе, как раскат грома. Существовало только два способа для оборотня стать альфой - либо получить силу от умирающего родственника, либо убить другого альфу и отнять его статус в честном бою.
На секунду повисла звенящая тишина, а потом из толпы стали доноситься обеспокоенные шепотки. Вероятно, не все из «бунтарей» были готовы к такому серьезному повороту событий, когда шли сюда вслед за приятелем.
Рем натянул улыбку и шагнул в сторону Сэма, чувствуя, как сила пробуждается в нем из-за кипящей внутри злости.
– Решил напасть на меня, пока я слаб? – спросил он спокойно, но громко.
– Ты альфа. Ты не должен быть слаб, не имеешь права.
– Что ж, – внутри у Рема бурлила злость, вперемешку с невероятной обидой. Он всегда служил верой и правдой этой стае, всегда старался жить по честным законам и принципам своего отца, отдавал всего себя этому делу, и что взамен? От него отвернулись в самый ужасный период времени. – Я принимаю твой вызов, Сэм. Сегодня в полночь встречаемся на пустыре. И, видит Луна, я этого не хотел.
Сэм сверкнул желтой радужкой глаз и, довольный собой, развернулся к притихшей толпе.
– Расходимся, ребята, – сказал он. – Все самое веселое начнется ночью.
Коул ворвался в дом, как ураган. Он полыхал от злости, поэтому с трудом сдержался, чтобы не опрокинуть стул.
– Как он смеет! Неблагодарный кусок дерьма!
– Он все правильно делает.
– Что?
– Посмотри на меня, Коул! Я едва на ногах стою.
– Мы разберемся с этим…
– Когда? Если прямо сейчас на нас нападет соседняя стая или ведьмы – нам конец. Альфа, который не в состоянии защитить стаю – не альфа.
Коул затих. Впервые за всю жизнь он видел Рема таким потерянным. Да, нанесение ран самим себе помогло немного разогнать сердцебиение, но это была лишь временная мера. И также было вопросом времени, когда силы снова покинут их.
– Я проверю, как там Дэвид, – сказал Коул.
На самом же деле, он просто не мог смотреть, как его брат теряет веру, как он сдается и слабеет на глазах.
Едва Коул вошел в комнату Дэвида, его охватила тревога. Это очень тяжело – когда ты выдыхаешь с облегчением, потому что дорогой тебе человек в порядке, а спустя какие-то жалкие часы все возвращается на круги своя, и ты ничего не можешь сделать.
Коул сел рядом с ним, опустил пальцы на его ладонь.
– Дэвид, приди в себя. Ты сейчас нужен нам, как никогда.
В ответ звучала болезненная, хриплая, как старуха, тишина.
Коул подумал о том, чтобы сломать Дэвиду кости тоже, но он не хотел рисковать. С ним творилось что-то другое – что-то более страшное, во что не хотелось вмешиваться, боясь все испортить.