Истинная для трех волков - стр. 34

Жалеть себя? Нет, это было не в ее стиле. Она набрала в легкие побольше воздуха, досчитала до трех и дернула на себя ручку двери. Машина пошатнулась и с тяжелым скрипом начала падать вниз, в самую пропасть.

Соул зажмурилась крепко-крепко, воздух подхватил ее, и она готова была полететь вниз, в бездну, навстречу своей смерти… Как вдруг чья-то рука перехватила ее ладонь, и она повисла в воздухе, болтая ногами.

Надежда – яркая, как вспышка света, – ударила ее по голове.

Она открыла глаза. Коул Уайт смотрел на нее сверху вниз и так крепко держал ее руку, что казалось – даже если сейчас небеса рухнут им на головы, он не сможет ее отпустить. Ни за что на свете.

– Коул, – прошептала она и рыдание, которое она сдерживала все это время – громкое, истеричное, рыдание взахлеб – вырвалось на свободу.

– Я держу тебя, держу…

Она вся дрожала.

Коул накрыл ее плечи курткой и не смог убрать ладони, чувствуя, как она трясется и горит. У него внутри тоже все сворачивалось и спекалось.

– Как ты нашел меня? – прошептала она, все еще не в силах справиться со своими слезами.

Коул не смог бы объяснить.

Видение, которое возникло, благодаря прикосновению к Дэвиду, а потом – просто тяга, невыносимая, сильная, острая, как разделочный нож. Эта тяга вела его, она же заставляла держать ее, вытаскивать, успокаивать.

И сейчас, глядя в ее полные слез глаза, Коул просто хотел забрать ее страх, вытянуть его, как альфы вытягивают физическую боль, стереть ее память, чтобы она, оглядываясь назад, не переживала этот ужас снова и снова.

– Проходил мимо, – просто сказал он. – Ты в порядке?

Соул кивнула. А потом замотала головой, вытирая лицо рукавом его куртки.

– Нет. Нет, я не в порядке. Я не понимаю, что произошло.

Он обнял ее, притягивая к себе.

Сердце заколотилось так сильно, словно собиралось проломать его ребра. В какой-то момент он почувствовал себя так странно, как будто они с Соул стали единым целым. Он чувствовал, как ее слезы и кровь впитываются в его футболку, и был благодарен этому. Хотелось втереть ее в себя, стать частичкой ее кожи, проникнуть в ее душу и находиться там всегда. Хотелось закрыть ее от всего мира, стать стеной между ней и всеми остальными, сделать ее своей хозяйкой и рабыней, музой и своим наказанием. Хотелось кричать от затапливающих сердце чувств, но также хотелось, чтобы она никогда об этом не узнала…

Потому что есть еще Рем. И Дэвид. И каждый из них теперь будет чувствовать то же самое, едва коснувшись ее, едва взглянув в ее глаза. 

– Идем, – Коул нехотя отстранился от нее. – Моя машина у дороги, нужно тебя отогреть.