Истинная для трех волков - стр. 30
Он взял руку Коула в свою и, сделав глубокий вдох, сдавил запястье обеими руками. Послышался треск кости, Коул закричал, открывая глаза…
Теперь его сердце колотилось вовсю. Рем самодовольно хмыкнул. Боль – лучший источник адреналина.
– Рем, какого черта ты…
– Сломай мою тоже, – он протянул кисть, и Коул, наконец, сложил два и два.
Дэвид не спал. Но и не бодрствовал тоже.
Он не мог открыть глаза, не мог пошевелиться, но прекрасно слышал и ощущал все, что происходит вокруг. Паникующая Линда, голос Рема – разбитый и слабый, еще слабее – голос Коула. Потом крик, суета, грохот, стук в большие железные ворота.
Он понимал, что что-то происходит – кто-то стоит у ворот. Но не мог ничего сделать.
Даже если кто-то вошел бы в комнату и медленно отрезал от него по куску, Дэвид не смог бы проснуться.
А еще у него было ощущение, что ему здесь не место. Как только он переставал сосредотачиваться на ощущениях, отключал их и фокусировался на собственных мыслях, он видел зеленый холм, а под ним овраг, в котором, едва зацепившись за дерево, наполовину висел смятый автомобиль.
Дэвид не был экстрасенсом, медиумом или наполовину ведьмаком. Он был волком. Чистокровным белым волком, Уайтом, бетой своего брата Ремиуса. В нем не было абсолютно ничего магического, но именно сейчас он знал – все это не просто так.
Его тянуло к этой машине. Тянуло так сильно, что он чувствовал, как ускоряется его сердце. Тело словно сковали, связали веревками, скрутили проволокой… И он не мог вырваться из этих оков, не мог заставить себя встать.
Все внутри сворачивалось в пружину от беспокойства. Ему нужно было туда, и он не мог понять, почему именно?
Соул медленно приходила в себя. Голова раскалывалась, каждая косточка невыносимо болела, но хуже всего был привкус крови на языке и зубах.
Ее было много – полный рот густой крови, которая словно не прекращала течь, и приходилось сплевывать ее. Она стекала по подбородку, а через секунду накапливалась во рту снова.
Соул казалось, что она вот-вот захлебнется от крови.
Она открыла глаза. Определенно, она была в машине, только вот не ехала, а словно… висела? Висела в воздухе?
Последние события пронеслись в голове, как ураган, и она едва сдержала панический крик.
Если она повернется, сдвинется или попытается выбраться – то упадет. Сейчас автомобиль удерживало от падения только большое дерево, в которое во время аварии она воткнулась. Малейшее колебание, перенос веса, дуновение ветерка – и ей конец.
– Мамочки, – прошептала Соул, крепко зажмуриваясь.
Вокруг не было ни души, а телефон, который лежал на консоли у рычага управления, очевидно, свалился на пол.