Истерли Холл. Раскол дома - стр. 28
Дверь открылась. На пороге стояла мать. Она тут же бросилась обнимать его.
– Тим, дорогой, драгоценный мой. Я так и знала, что это ты. Как хорошо снова тебя увидеть.
Огромная радость охватила его. Он бросил сумку и крепко прижал ее к себе.
– И так хорошо видеть тебя, – пробормотал он и отстранился. – Мы давно не виделись. Я каждый день скучал по тебе.
Тим задержал взгляд на ее волосах. Сейчас они были светлыми и блестящими, а в прошлый раз казались по-мышиному серыми. И теперь она заплела косу и уложила ее вокруг головы. Это выглядело как-то не по возрасту и не шло ей.
Она перехватила его взгляд.
– А, ну да, тут говорят Kinder-Küche-Kirche[3], дружок. Партия любит, чтобы женщины придерживались традиционного стиля и были блондинками. Мы так поступаем ради партии и ради наших мужчин.
Тим ничего не понял. Он пытался выучить язык по учебникам, но слушать было совсем не то, что читать.
– Извините, мама, помогите мне, пожалуйста. Kinder – это ведь дети, правильно?
Она провела его в прихожую, увешанную коврами. На полу тоже лежали ковры. Они выглядели дорого и, казалось, заглушали все звуки. Так, значит, Хейне успешно продвигается по службе. Как это замечательно для них обоих, и они полностью этого заслуживают. Им, наверно, пришлось годами откладывать деньги, и вот наконец они дождались этого момента. Внезапно он остановился и рывком повернул назад, так что его матери пришлось отпрянуть. Он сказал:
– Я забыл про сумку.
Мать улыбнулась.
– Амала отнесет ее в твою комнату.
Она крикнула что-то по-немецки.
– Видишь, у нас теперь есть слуги. Ну, то есть одна служанка. Что бы Брамптоны подумали об этом, а?
Из комнаты слева по коридору вышла пожилая женщина. Он заметил ярко освещенную кухню и почувствовал запах запеканки или чего-то подобного. Седые волосы женщины были убраны в пучок. Она носила черную униформу, фартук, черные чулки и черные туфли, скрипевшие при каждом шаге даже на ковре. Она подошла к двери и подняла сумку.
Тим рванулся помочь ей, но мать остановила его.
– Амала означает «труд». Этим она и занимается весьма усердно.
Она засмеялась этим своим смехом и быстро, почти бегом, прошла дальше. Он почувствовал ее волнение.
– Быстрее, Тим. Хейне скоро вернется. Он был на совещании вместе с некоторыми офицерами, обсуждали что-то, связанное с его отделом. Он больше не инспектирует Биржи труда и лагеря, ты знаешь. Он собирает информацию и распределяет ее по досье. Это действительно очень важно. Он на верном пути к вступлению в аппарат разведки, СД.
Тим поспешил за ней в огромную, отделанную темным деревом гостиную с диванами, креслами и несколькими столиками и замер. На стенах висели картины в тяжелых рамах, написанные маслом, а в дальнем конце комнаты он увидел два распахнутых высоких окна с двойными рамами. Сквозь стекло он увидел темнеющее небо.