Истеричка (сборник) - стр. 22
– Нет, зачем же! У Синицкого был вполне выразительный голос…
– У Сани? Выразительный?
– Нормально пел, – я не хотела отвлекаться и быстро, как стишок, пробубнила: – «На небе вороны, под небом монахи, и я между ними в расшитой рубахе».
– Не знаю я, как он там пел… – Аллочка показала язычок. – Он как завыл «Я белая птица-а-а-а-а», мне чуть плохо не стало. Я сразу поняла, что он выделывается перед Лизой. Поет и смотрит на нее… Поет – и только на нее и смотрит!
Я тоже была на крыше, я слышала голос Синицкого, но смотрела в другую сторону. Пел не только он, другие парни тоже пели. Я слушала не Синицкого, а там одного, черненького, не к ночи будет помянут. Я смотрела, как его руки ложатся на струны, и мне очень нравилось, как этот парень прижимает лады, как он держит, ласкает гитару, мне все это нравилось, я запомнила его руки и поэтому совсем не запомнила Синицкого.
– Что потом? – я спросила. – Что было потом?
– А потом водка кончилась. – Аллочка на меня посмотрела с упреком: как же я, глупая, не могла об этом сама догадаться. – И все пошли вниз, к тебе, пить твою водку и есть твою картошку… Ты жарила картошку, помнишь?
– О, мама! – простонала Чернушкина. – Как я сейчас хочу обычной жареной картошки!
Перед ней стояла миска с куриной соломкой, она вытряхивала эту соломку из красного перца и обмывала в уксусе, прежде чем проглотить.
– А Синицкий спустился позже, – продолжила рассказ Аллочка, – через час, я точно не помню. И говорит: «Мне нужно почистить куртку». Он зашел к тебе в ванную…
– Ко мне? – Я удивилась, потому что этого не знала. – Я его не видела.
– Ты ничего никогда не видишь, – махнула рукой Аллочка, – а я видела Синицкого и куртку его видела. Она была грязная, на спине особенно. А я что, дурочка, что ли, совсем? Я что, не поняла, что он свою куртку на крыше стелил? Выглядываю в коридор, а там у нас, в потемках, где лампочки вечно не было, стоит Лиза. И улыбается. У нее глаза тогда были – невменяемые…
– Да! – Бражник выкинул руку. – Да! Однажды в книжном магазине Лиза увидела репродукции Сальвадора Дали. И у нее глаза так зажглись! Моментально зажглись! Я увидел и сразу понял – сейчас пойдет и отвалит за этот альбом кучу денег.
– А ребенок? – Я вспомнила про своих детей и поэтому спросила: – С кем был ребенок?
– С мамой, – сказала Чернушкина, – я точно знаю, ребенок был с матерью. Мать с дитем, мать с кастрюлями, с пеленками, мать с коляской…
– Лиза говорила, – перебил Бражник, – что эта помощь ее очень сильно…
– Мать старалась! – воскликнула Чернушкина. – Мать хотела как лучше. Она откуда знала, что Лиза попрется на крышу? И будет мужу изменять с первым встречным идиотом!