Исповедь авантюристки - стр. 20
Аполония отодвинулась к стене, чтобы не соприкасаться с незнакомцем, и попыталась спросить его, кто он и что ему угодно. Однако пересохший язык и воспаленная гортань издали только булькающий звук и надсадный хрип. Морщинистая рука незнакомца откинула край одеяла и прикоснулась к ноге девушки. Та вздрогнула от омерзения и страха. Прикосновение оказалось липким и влажным. Губы карлика снова разъехались в отвратительной улыбке, а огромная бородавка на носу задергалась и затряслась. Аполония собрала все силы и попыталась пнуть незваного посетителя. Ей показалось, что ее нога будто провалилась в вату. Сознание затуманилось, и все исчезло.
На другой день, а может, это было и через день, опять же к ночи, незнакомец снова явился в комнату больной девушки. И снова, не говоря ни слова, потирая руки и отвратительно гримасничая, попытался приблизиться к ее кровати. На сей раз Аполония не стала дожидаться прикосновения липких ладошек карлика и, приподнявшись из последних сил, запустила в него подушкой. Пришедшая поутру горничная только качала головой: «Бедное дитя, какой сильный бред, как разметалась, горемычная!»
Она обтерла воспаленный лоб девушки, подняла подушку и, охая, пошла за лазаретным доктором. Доктор снова обследовал больную, слушал трубочкой грудь, выстукивал костяшкой пальца. Аполония, чуть жива, едва шевеля языком, пыталась поведать доктору о ночном посетителе.
– Карлик, говорите? При такой температуре и бреде и не такое привидится. Пройдет, милая, пройдет. Не бойся, гони его в шею! А коли не захочет уходить, то мы ему живо клистир поставим и касторкой напоим, сразу убежит! Так и передай своему карлику, скажи, доктор его накажет, если он и впредь тебя побеспокоит.
Аполония слабо улыбнулась и смутилась от шутки доктора. В эту ночь карлик появился снова, но на этот раз девушка уже не боялась его. Едва заметив маленькую щуплую фигурку, Аполония села в постели и принялась звать горничную. При первом же звуке ее голоса незнакомец исчез, криво и зло усмехаясь.
Когда болезнь уже почти отступила, Аделия и Леокадия пришли навестить сестру.
– Ну и напугала же ты нас! – с нежностью произнесла старшая. – Вот, погляди, сколько тебе гостинцев, ешь, поправляйся!
Она стала выкладывать из большого бумажного кулька яблоки, апельсины, конфеты, булки. Аполония задумчиво разглядывала угощение.
– Ты словно не рада ни нам, ни подаркам. Я тогда себе все заберу и сама съем! – рассердилась младшая сестра.
– Лека! Как можно так говорить! – возмутилась Аделия. – Поля еще слаба, доктор сказал, что у нее пока плохой аппетит.