Исполняющая обязанности жены генерала дракона - стр. 18

– Она что-то сказала? – спросил генерал, следя за мной пристальным взглядом.

– Она поблагодарила, – ответила я, стараясь придать голосу легкость, но внутри ощущала необычайную тяжесть.

Генерал смотрел на меня так, словно всё было ясно без слов. В его глазах застыла непреодолимая боль, и в этот момент я заметила, как тяжело ему дается каждый шаг – его лицо исказила усталость, а тело будто бы сжималось под невидимым грузом.

Он опирался на дорогую трость. Трость казалась слабой, как хрупкая веточка, что вот-вот сломается под мощью его тела, которое раньше было символом силы и непоколебимости.

– Она ведь была не одна? – внезапно спросил он, а я почувствовала в его словах нечто странное.

Тонкая грань разделяла вопрос и утверждение.

«Он обо всем догадывается!» – пронеслось в голове, и я почувствовала, как внутри всё сжалось от неопределенности.

В этот момент я не могла произнести ни слова. Врать было бы предательством, а говорить правду – словно бросить вызов судьбе. Поэтому я молчала, словно замерев, ожидая следующего удара или откровения.

Увидев мой взгляд, генерал вдруг посмотрел на меня с горькой, почти насмешливой улыбкой – той, что скрывает драмы, разрывающие сердце изнутри. Его глаза, обычно полные силы и власти, сейчас казались пустыми, усталыми. В них отражалась вся его трагедия, вся его потеря.

– Не надо так на меня смотреть, – тихо произнес генерал, голосом, насыщенным усталостью и разочарованием, словно он сам уже принял свою судьбу. – Не надо так.

Я не могла понять, что именно он имеет в виду. Что за «так»? Почему его взгляд полон боли? Почему его слова звучат как шепот, в котором слышится вся тяжесть мира?

– Как «так»? – спросила я робко, пытаясь понять его внутренний посыл.

Он указал рукой на меня, и его голос прозвучал как эхо боли, которая разрывала его сердце – безжалостная, непреодолимая.

– Вот так, – сказал он тихо, – как ты сейчас смотришь.

И в этих словах – вся его безысходность, вся его потерянная вера. Он казался тенью самого себя – сломленным, потерявшим свою мощь и достоинство. Величие, которым он когда-то обладал, исчезло, уступая место внутренней ране, которая не заживает с годами.

– Я не хотела… – начала я.

Но генерал перебил меня. Его голос стал тихим, но в нем звучала решимость, словно каждое слово было клятвой, произнесенной в бездну.

– Не нужно ничего говорить, – произнес он твердо. – Я знаю, что она думает. Я знаю, как она меня воспринимает.

Я смотрела на него, сердце разрывало сочувствие. Передо мной стоял человек, которого судьба сломала, а он все еще держится, не позволяя себе сдаться. В его глазах я увидела не только усталость, но и глубокую боль – ту, что не видна окружающим, ту, что скрыта за маской силы.