Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком - стр. 32
Чтобы понять, как это произошло, просто взглянем на ключевой термин: «Сын Божий». В иудейских текстах «Сын Бога» означает просто «любой, чье благочестие ставит его в сыновние отношения с Богом»[110]. Эти слова могли применяться к ангелам, к Израилю как народу в целом, к царю Израиля[111]. Например, в Псалтири мы читаем, что Бог сделал Давида «первенцем, превыше царей земли»; и наоборот, Давид вопиет к Богу: «Ты Отец мой!»[112] В этом иудейском контексте сыновство Богу означает «милость Божью, а не общую с Богом природу»[113]. Но в греческой культуре слова «Сын Божий» означали не что иное, как «бог, сын другого бога» – например, Аполлон, сын Зевса.
На самом деле Иисус в евангелиях крайне редко называет себя «сыном Божьим», и намного чаще – «сыном человеческим», бар наша. Последнее – иудейское выражение, в Ветхом Завете встречающееся более сотни раз, в основном в Книге Иезекииля, где Бог так обращается к пророку Иезекиилю, несомненно обычному смертному человеку. В этом иудейском контексте слова «сын человеческий» означают не божественность, но совсем напротив – «смертность, бессилие, недолговечность, в противоположность всесилию и вечности Бога»[114].
Однако именованию «сын человеческий» языко-христианство уделяло мало внимания. Примечательно, что во всех своих посланиях Павел ни разу не называет так Иисуса. Он предпочитает выражения «сын Божий», «сын Его» или просто «сын», и именно в де-иудаизированном смысле, подразумевающем божественность Иисуса – Иисус, существовавший прежде времени, получатель молитв, даже творец[115]. Со временем «сын человеческий» постепенно стал «одной из самых сложных проблем для исследователя Нового Завета», поскольку это выражение не укладывается в образ божественного Иисуса, характерный для мейнстримового христианства[116].
Другие определения, относящиеся к иудейскому Мессии, также переосмысливались в свете их нового языческого контекста. Как объясняет исследователь Нового Завета Ричард Н.Лонгнекер в своей книге «Христология раннего иудейского христианства»:
Христологические именования, принятые в свидетельствах иудео-христианского круга, по-видимому, оставались непонятны верующим из язычников. Так «Христос» – слово, слишком тесно связанное с личностью Иисуса, чтобы от него отказаться, – превратилось в имя собственное; «Семя Давидово» и «Сын Божий» появляются в основном в традиционных текстах; «Страдающий Раб» остается только в виде аллюзии; «Спасение Божье» переводится как «Спаситель»; царственные и священнические мотивы почти полностью исчезают