Исламская интеллектуальная инициатива в XX веке - стр. 23
Анастасия Ежова. Мы, кстати, два месяца его изучали на философском факультете в прошлом семестре, главу за главой. У нас предмет такой был – «Психология религии».
Гейдар Джемаль. Видимо, то же самое происходит и в кумских семинариях.
Антон Шмаков. Я слышал об одном шотландском товарище, Якубе Заки40.
Гейдар Джемаль. Это мой друг. Он прекрасно знает правый спектр Европы, был очень дружен с внучкой Муссолини. Вообще Якуб Заки – это человек, который вхож в разные двери, салоны и ложи. Он очень бодр и подвижен, хотя ему уже за шестьдесят.
Антон Шмаков. Когда-то я интересовался Клаудио Мутти41.
Гейдар Джемаль. Клаудио Мутти – издатель.
Антон Шмаков. У меня есть его книжка о «Железной Гвардии».
Гейдар Джемаль. Да, наш друг Мутти…
Антон Шмаков. У него есть брошюрка «Нацизм и ислам».
Гейдар Джемаль. Я думаю, что сегодня эта тема – нацизм и ислам – устарела. Правый спектр вообще перестал быть актуальным. Он сегодня уже настолько маргинализировался… Кроме того, в нем есть фундаментально неприемлемые позиции – трудно себе представить правый спектр без национализма.
Антон Шмаков. У Клаудио Мутти я читал, кстати, работу «Эвола и ислам».
Гейдар Джемаль. У него есть «Ницше и ислам», «Эвола и ислам», «Нацизм и ислам». У бедняги Мутти есть религиозная вера – он мусульманин – и существуют личные пристрастия. Он пришел в ислам из нацизма, ну, и хочется ему это как-то совместить… Я внимательно и с большим сентиментальным сочувствием читал его книжку «Ницше и ислам», но я бы написал лучше, потому что он пропустил целый ряд выгодных позиций, хотя даже эти выгодные позиции тему не спасают. Не он первый любит Ницше в исламе. Мухаммад Икбал, кашмирский поэт, написал книжку «Джавад-наме», посвященную своему сыну Джаваду. «Джавад» означает еще и «вечность». В этой книге Джавад путешествует по планетам, по семи небесам, на каждом из которых он встречается с мыслителем.
Антон Шмаков. «Божественная комедия»?
Гейдар Джемаль. Там есть Платон42, но там есть и Ницше43, о котором Икбал пишет очень тепло и нежно. Откровенно говоря, я все это воспринимаю как парарефлексию, мотивированную экстрафилософскими опусами. Ницще, конечно, интересен, не понят, в чем-то устарел – даже стилистически, какие-то места перестали восприниматься адекватно, но к исламу его очень трудно притянуть.
В чем проблема этих правых мыслителей, в том числе и «Языческого империализма»? Эвола вообще очень проблемный автор, у которого чересполосицей интересные места сменяются откровенно слабыми. Проблема всех этих авторов – их гуманизм. Все фашистские мечтатели зациклены на любви к человеку. Даже Ницше – с его страшной суровой критикой человека, с его оправдавшимся предсказанием о последних людях, которые будут «моргать и прыгать как блохи» (гениальнейшая формула постмодерна!), со своей ставкой на сверхчеловека – был эгоцентричным приверженцем земли. Понятен его пафос ненависти к лживой сентиментальной пасторской патоке, к психичности, которую он отрицает во имя брутального experience'а – но на самом деле это две версии одного и того же.