Ислам от монаха Багиры - стр. 13

– Это вы меня простите, Илья Александрович, – чувство стыда в Абдулле с геометрической прогрессией стало побеждать чувство возмущения. – Продолжайте, пожалуйста, но если можно…

– Вы хотите от меня краткости? – перебил его Баум. – Что ж, куда короче. Та рукопись, о которой я вам только что говорил… В общем, она пропала…

С этого мгновения все, что до этого слышал Абдулла, показалось ему невинной болтовней заумного старичка. Он хотел что-то сказать профессору, но вместо этого у него получилось бестолковое сочетание звуков.

– Как пропала?! – смог, наконец, прокричать Абдулла, и через мгновение профессор почувствовал его прерывистое дыхание у себя над лысиной.

– Господи! Вы меня до смерти испугали, голубчик, – Баум испуганно вперился в Абдуллу и только когда понял, что ему ничего не угрожает, медленно достал платок и вытер покрывшийся влагой лоб, а заодно и очки.

– Это вы меня до смерти испугали, профессор, – Абдулла поспешно вернулся на свое место.

Приятное состояние расслабленности, охватившее его при выходе из суда, перестало существовать. Его мозг был готов работать так же интенсивно, как и утром. Абдулла больше не чувствовал себя учеником, осмелившимся позвать к себе в гости великого учителя. Теперь это был судья, вызвавший свидетеля для допроса.

В голове Абдуллы возникло более десятка вопросов, готовых вылиться наружу одновременно, лишь только хозяин головы откроет рот. Но все эти вопросы были бы напрасны, если бы Абдулла не узнал главного: почему профессор обратился именно к нему, судье шариатского суда, а не к мухтасибу, то бишь следователю.

Профессор, который наверняка предвидел, что его спросят об этом, сразу же дал четкий и, по-видимому, заранее подготовленный ответ.

– Да, я прекрасно знаю, что вы, Абдулла Петрович, не занимаетесь ведением следствия. Но я слышал о вас столько хорошего как о справедливом судье и просто замечательном человеке. В общем, я считаю, что кроме вас мне никто не поможет. Вы, Абдулла Петрович, наверное, считаете меня легкомысленным человеком. Может, это и так, но не настолько, чтобы я не понимал важности того, что произошло. Да, я мог бы промолчать, но моя совесть не позволяет мне это сделать. По моей вине пропала ценнейшая рукопись, и я не могу скрывать это.

– Хорошо, но чем я могу вам помочь?! – спросил Абдулла с ударением на местоимении «я».

– Помочь найти Коран, – ничтоже сумняшеся ответил профессор.

– Я?! Да вы понимаете, что я, в силу своего статуса, не имею права заниматься подобными делами?! Права не имею, уважаемый Илья Александрович! – выговаривая каждую букву, произнес Абдулла.