Искусственная мухоловка - стр. 19

Повару не достать шею Эмбер, он жмётся к ней животом, размахивая руками.

– А ну, иди сюда! – кричу я.

Он не сможет залезть ко мне под стол – но на всякий случай перемещаюсь на другой конец.

Он отбегает от Эмбер.

Я могу следить за ним по его ногам.

Он на противоположном конце от меня. Стучу по полу кулаком. Тварь мчится на звук. Я перемещаюсь обратно. Эмбер бежит ко мне – я вытягиваю руку, хватаю её ладонь и затягиваю под стол.

По пути она потеряла колбасу. Я свою тоже выбросила.

Повара нужно переместить к холодильнику, чтобы он оказался к нам спиной.

Смотрю на оберег на своём запястье.

Кожаный ремешок, серебряная круглая вставка с моими инициалами. Всё это время он защищал, раз я ещё жива… и пришло время снять его.

Не поддаюсь жалости, но мысленно прошу маму меня простить.

Оберег летит к холодильнику.

Пришелец. Монстр. Сумасшедший. Тварь – перебирается вслед за ним.

Эмбер первая вылезает из-под стола и двигается в сторону кухни.

За ней на кухне оказываюсь я и захлопываю дверь в кладовую.

Тут, как и везде, хаос. Но никого нет.

Все рабочие в зале перед столовой.

На столах тарелки с едой.

Сегодня должны были подать пиццу. Салат с морковью и фасолью. Торт наполеон.

Эмбер отправляется к еде и набрасывается на кусок пиццы. Она съедает его почти не жуя, и принимается за второй.

– Ты уверена, что стоит это есть? Мы же не знаем, как передаётся болезнь, – говорю я, а сама запихиваю пиццу в рот.

Я так голодна.

Эмбер так голодна.

Она берёт третий кусок.

Я только тянусь ко второму.

Эмбер пошатывается. Её глаза расширяются. Она хватается за живот. Не может удержаться пальцами за край стола. Падает. На щеках образовываются продолговатые розовые шрамы.

– Нет, нет, нет, Эмбер!

Я не успеваю её придержать. Она на спине. Ударяется головой. От боли зажмуривается.

Показывает на рот одной рукой. Второй держится за живот. Глаза закатываются. Она теряет сознание.

Я трясу её. Стараюсь легонько. Не приходит в себя. Щупаю пульс на шее: он слабый.

Пицца отравлена. Прислушиваясь к своим ощущениям, но чувствуя себя голодной и измученной, а болит у меня только желудок, но он так уже давно. Трогаю лицо, оно гладкое, шрамов, как у Эмбер, не появилось.

Она съела больше меня.

Беру со стола стакан с водой, выливаю воду на Эмбер. Ничего.

Это конец. Это всё. Это край. Это тупик.

Эмбер лежит среди всякого мусора: очисток от моркови. Алюминиевых банок от фасоли. Плодоножек от томатов.

Веснушки стали ярче на белой коже. Губы потеряли выразительный цвет.

Я не смогу утащить её в безопасное место. Не донесу до комнаты.

Я передвигаю её сантиметр за сантиметром под стол. Тут она в относительной безопасности.