Искуситель - стр. 22
– Что последняя цена «Моим безделкам»[30]? – спросил, пришептывая, растрепанный франт, у которого виднелась только верхушка головы, а остальная часть лица утопала в толстом галстуке.
– Позвольте, позвольте! – прохрипел, расталкивая направо и налево толпу покупщиков, небольшого роста краснолицый и круглый, как шар, весельчак, в плисовом нолевом чекмене и кожаном картузе. – Здорово, приятель! – продолжал он, продравшись к прилавку. – Ну что? Как торг идет?
– Слава богу, сударь!
– А знаешь ли, братец? Ведь я хочу с тобой ругаться.
– За что-с?
– Что ты мне третьего дня продал за книги такие? «Житие Клевеланда»[31], я думал и бог знает что, ан вышло дрянь, скука смертная: какие-то острова да пещеры, гиль[32], да и только! Вот вчера, спасибо, друг потешил, продал книжку! Сегодня я читал ее вместе с женою – так и помирали со смеху, ну уж этот Совестдрал Большой Нос[33]! Ах, черт возьми – какие бодяги корчит! Продувной малый!
– Да-с, книга веселая-с!
– Дай-ка мне, братец! Говорят, также больно хороша «Странные приключения русского дворянина Димитрия Мунгушкина»[34].
Наконец пришел и мой черед.
– Пожалуйте, мне роман Дюкредюмениля «Яшенька и Жоржета», – сказал я робким голосом книгопродавцу.
Он снял с полки несколько книг и подал мне – ай-ай! четыре тома! Уж верно, они стоят, по крайней мере, рублей восемь, а у меня не осталось и четырех рублей в кармане, я спросил о цене.
– Десять рублей!
– Можно их немножко просмотреть? – сказал я, заикаясь.
– Сколько вам угодно! – отвечал вежливый книгопродавец.
Я взял первый том, уселся на прилавке подле большой связки книг и начал читать. Через несколько минут пять или шесть барынь расположились на том же прилавке подле меня. Я мог слышать их разговор, но огромная кипа книг, которая нас разделяла, мешала им меня видеть, углубясь в чтение моей книги, я не обращал сначала никакого внимания на их болтовню, но под конец имена Авдотьи Михайловны и Машеньки так часто стали повторяться, что я нехотя начал прислушиваться к речам моих соседок.
– Да! – говорила одна из дам. – Эта Машенька Белозерская – девочка хорошенькая, неловка – это правда, но она еще дитя.
– Дитя! – подхватила другая барыня. – Помилуйте! Она с меня ростом! Я думаю, ей, по крайней мере, пятнадцать лет.
– Нет! Не более тринадцати.
– Так зачем же ее так одевают? Как смешна эта Авдотья Михайловна! Навешала на свою дочку золотых цепочек, распустила ей по плечам репантиры и таскается за ней сама в ситцевом платье, ну точно гувернантка! Да что она? Не ищет ли уж ей жениха?