Искушения. Роман - стр. 37
****
Наутро у Виен срыв начался прямо с утра. Едва открыла глаза, пошла в столовую, достала из холодильника недопитую бутылку, вытащила чашку.
– Прости, но сегодня я тебе этого не позволю! – Жан возник рядом как тень, бесшумно и сразу забрал у нее все.
– Але, гараж! Не имеешь право! Я свободный человек!
– Имею! Ты мне не соседка!
– Давай, дави на совесть! Вспомни о детях! Только не поможет. Детям на меня наплевать! Совесть давно отработала свое, не замучает, а ты… Ты можешь и не смотреть, раз я так тебе безобразна.
– Виен! – обнял. – Ты же другая! Опомнись, любимая!
– Ух! Как лихо. Да ножом по сердцу. Только я устала быть другой! Не знаю, что ты имел в виду, но больше не хочу быть прежней! Дай стакан.
– И не надо быть прежней. Ты всегда разная. Ты умеешь меняться, не теряя лицо.
– Дай мне стакан.
– Я прошу только об одном, не истязай себя.
– Дай мне выпить! – требование ее становилось все громче. Не желая огласки, Жан открыл холодильник, налил пиво, легкое, без алкогольное.
– Что это?
– Пиво, единственное, что ты пила всегда. А с похмелья говорят, помогает!
– Пей сам. Не пустишь к бару, уйду из дома!
– Не уйдешь!
– Запрешь?!
– Если понадобиться, то запру! Преступлю себя, но верну тебя к жизни!
– Я буду орать! – они говорили на повышенных тонах, причем Виен старалась саму себя перекричать, Жан говорил тише, но так, чтобы она его услышала:
– Сколько влезет! Только я и вырубить могу. Правду говорю. И не сочту это жестоким.
– Во-ма, как! Значит ударишь?
– Я же сказал, если ты не поймешь! Пей свое пиво, или я и его вылью!
– Я эту дрянь, пить не буду!
– Как хочешь! – он перевернул бутылку и, смотря на нее, вылил все в раковину. – Курить хочешь? – Вспомнив, что вторая затяжка ее выключает, положил перед ней пачку и достал зажигалку.
– Буду! – достала сигарету.
– Только все сразу! Начну тебя, как ребенка учить!
– А ты изверг! Узурпатор! Сатрап!
– Без возражений. Я, такой! – взял ее за руки и притянул к себе. – Виен! Я очень пред тобой виноват, за прошлые годы. Но, я же пытаюсь измениться. Дай же мне это сделать, не разрушай тобою же построенное! Виен, родная моя, мы тебя все так любим! Вспомни об этом, пожалуйста! Ты – не пустое место в нашей жизни, не картина и не игрушка! Ты не зверушка, с которой поиграли и выбросили, потому что надоела. Ты мой любимый человечек, моя жизнь и моя совесть! Ну, все…. Иди ко мне…. Немного пошалила, наверстала детство, теперь возвращайся. Пожалуйста! – он слышал ее напряженность, поэтому не стал навязываться с нежностью. Усадил на стул, погладил по плечам, затем по голове, сделал шаг в сторону, взял турочку. – Сейчас заварю свой, фирменный, кофе!