Искушения. Роман - стр. 36

– Вилена! – голос Жана прозвучал настолько нежно, что она съежилась, услышав свое имя, и подняла к нему голову. – Ты меня так и не простила.

– Простила? – переспросила она. – За что? Я же не Господь. Это он имеет право: прощать или не прощать. А я тебе благодарна! Правда, правда! Ты открыл мне меня – без иллюзий и прикрас. Ты сделал из меня то, что никто не решался… – махнула рукой, пояснять не стала. Снова опустила голову и вздохнула. – Давай выпьем.

– Вилена! – он, наконец, присел рядом и взял ее руки, удерживая от бутылки. – Прошу.

– Ты все еще здесь? – спросила так, словно прошло несколько часов, а не секунд. Прищурилась, присматриваясь. – А где мои вчерашние вещи?

– В корзине. Зачем они тебе?

– У меня там что-то было.

– Скажи, я принесу.

– Я сама! – поднялась, пошатываясь ушла, он последовал за ней. Виен уселась на пол, достала брюки и вывернула карманы, говоря: – пусто! – и тут же закричала: – Жан! – крикнула громко и, увидев его, добавила: – А, ты здесь. Где мои сигареты?

– Виен! Ты не куришь!

– Не курю! Точно сказано. Это я так, со вчера, убиваю в себе НИЧТО! Так где? Отдавай, нехороший такой человечище!

Он принес три пачки:

– Какие?

– Пока не поняла, но цвет нравится зелененький!

– Возьми.

– А прикурить? – поднялась и тут же села на корзину. – Тебе не кажется, что меня становится все меньше?

– Не, кажется! – неожиданно для себя Жан засмеялся: Виен имела необычайное свойство – в любых ситуациях становиться ребенком, проказным, но милым. Вот и сейчас – ни капли макияжа, небрежно одета, короткие волосы торчком, опять похудела, а выражение глаз, как у пятилетнего ребенка, съевшего весь шоколад. Виен не заметила его смеха, или абстрагировалась. Все еще улыбаясь, Жан добавил: – Тебя, наоборот, много!

– Правда? – она соображала, в каком плане он это все говорит и крутила сигаретку. – Мужчина! А прикурить?

Жан чиркнул зажигалкой и поднес ей. Виен затянулась, скривилась и сразу закашляла.

– И для чего? – поинтересовался Жан, глядя на ее побелевшее лицо.

– Если бы я знала…

– Дорогая! – Жан попытался забрать у нее сигарету. – Тебе не идет и ты, напоминаю, не переносишь дым! Даже снадобья Дэна не смогли это исправить. У тебя аллергия, будет плохо.

– Куда же хуже, чем есть?

– Пожалуйста, пропустим это истязание. Действительно, тебе не к лицу сигарета.

– Да, что ты говоришь?! – она сделала очередную затяжку и вырубилась.

– Хотя бы так! – Жан отнес ее на кровать и опять послушно начал исправлять устроенный ею безлад.

****

«Одна ошибка. Одна оплошность. Пусть даже большая, но не преднамеренная! Одно недосказанное слово, а в моем случае недописанное! Только единственный раз ревность закрыла мне глаза, всего лишь на мгновение я оказался слаб, а кару буду нести всю жизнь. Почему я тогда не поговорил с ней, почему не осмелился высказать свои сомнения? Все бы давно забылось. А теперь я пожинаю плоды собственной глупости! И ведь любил ее тогда и люблю сейчас в два раза больше! И она меня любит, я это знаю. Очень любит. Иначе давно бы уже вычеркнула из своей жизни. А обиду помнит…. Столько лет прошло с той никчемной записки, столько переговорено, еще больше – вымолено прощения, а стыдно до такой степени, что не знаю, куда девать глаза! Милая моя Виен! Как же тебе будет плохо, после всех этих загулов, но как это вовремя случилось. Ты хоть смогла все выплеснуть! И я теперь буду надеяться, что забудешь мою погрешность, увидишь, насколько сильно я тебя люблю, и простишь – старого, глупого мужа! Теряющего голову от пристрастия к тебе».