Искушение чародея (сборник) - стр. 18
Варнавский накрыл ладонью пустые полоски, смахнул их со стола.
Павлыш ничего не сказал.
– Простите Людмилу, – сказал Варнавский. – Она вам не дала выспаться. Мне надо было догадаться, что не даст.
– Ничего, – сказал Павлыш. – Я не знал, что вы больны.
– Очень обидно, – сказал Варнавский. – Но я стараюсь не терять времени даром, – он показал на стол. – Знаете, все как-то откладывал. Думал, вернемся на Землю и займусь обобщениями. А вот пришлось сейчас.
«Он тоже устал, все они устали», – думал Павлыш. Даже удивительно. По виду брызг можно предположить, что они догадались, чем болен Варнавский, самое большее два дня назад. Может, меньше. Да, меньше, сутки назад. Как они успели довести себя до такого состояния?
– Вы видели так называемую лабораторию, – сказал Варнавский. – Там Людмила колдует. Даже стаканы отобрала. Компот не из чего пить. Но ведь у нее ничего не получится? Правда? Она же его даже увидеть не сможет?
Варнавский все понимал, но хотел, чтобы его разубедили. Чтобы именно Павлыш разубедил. Это не имеет отношения к разуму или образованию. Если бы сейчас на станцию прилетел колдун или экстрасенс, любой шарлатан – на него бы тоже смотрели с надеждой. Это неизбежно.
– Трудно что-нибудь сказать, – ответил Павлыш осторожно. – Я не успел посмотреть…
– Ясно. И не надо, – сказал Варнавский. Словно рассердился на Павлыша. – Знаете, что самое грустное – я не успею дописать общую теорию. Я понимаю, пройдет еще год-два, на наших же материалах или на своих, но кто-то обязательно напишет ее. Она вот здесь, рядом… Если бы я не боялся, я бы успел. Но я очень боюсь.
– Но известны случаи, – соврал Павлыш, – регрессии…
– Не известны, – отрезал Варнавский. – Я все прочел.
Без стука вошел Штромбергер.
– Простите, – сказал он, – я все равно не спал. А вы разговариваете. Я считал. – Он показал им листочек бумаги, положил на стол. – Ничего не выходит. Но можно попробовать.
– Ты о чем, Карл? – спросил Варнавский.
– Попытаться вырваться с планеты.
– Ты думаешь, мне приятнее умереть в открытом космосе?
– Если вырвемся и выйдем на рандеву с «Титаном»… там же хорошая лаборатория, да?
– На «Титане» нет специальной лаборатории, – сказал правду Павлыш.
– Но там другие врачи… У нас кончилась плазма.
Вдруг Павлышу показалось – нелепая мысль, – что Варнавский не единственный больной на станции. Кто-то был болен раньше, кто-то раньше занимал эту каюту, кому-то были нужны обезболивающие и плазма. И он уже умер. Но этого быть не могло, потому что по спискам на станции четыре человека. И всех Павлыш видел.
– Я могу поднять «Овод», – сказал Павлыш. – Но «Титана» здесь нет. Он улетел.