Искупление - стр. 3
Ещё по старой привычке Алёна иногда заглядывала в инстаграм. Отмечала, что вот он постригся, вот – наколол себе трайбл-тату на плече, вот – дурачится, висит на перекладине вниз головой, а вот – серьёзный, хмурый, курит. Так возникала иллюзия, будто он почти рядом, будто она может слегка коснуться его жизни. Это дарило странное успокоение. Дарило, пока она не наткнулась на фотографию, где Максим в обнимку с хорошенькой блондинкой. Перешла по отметке в её аккаунт – а там их совместных фото, в том числе и весьма откровенных, видимо-невидимо. Блондинка явно не стеснялась, да и он тоже…
Глупо, конечно, было думать, что он будет жить монахом, да она и не думала, а всё равно увидеть их своими глазами оказалось неожиданно больно. Не так нестерпимо, как прежде, всё-таки полтора года прошло. Кольнуло, поныло и отпустило, оставив внутри неприятную пустоту.
Надо жить дальше…
***
На верхней палубе играл саксофон – отцу, в общем-то, не любителю музыки, джаз нравился, особенно когда выпьет. Рядом с ним крутилась явно перебравшая дама в открытом красном платье.
Жанна Валерьевна старательно делала вид, что ничего этого не замечает, но, конечно же, и замечала, и негодовала, и готова была ни то расплакаться, ни то отправить за борт навязчивую lady-in-red.
Артём – на него время от времени поглядывала Алёна – тоже пребывал не в духе. С самого начала вечера примостился в дальнем углу и взирал оттуда на всех с видом мизантропа, что выглядело даже противоестественно, учитывая его ангельскую внешность. Впрочем, когда к нему изредка подходил кто-нибудь из гостей, он сию секунду преображался, но лишь до тех пор, пока вновь не оставался один.
Между столиками сновали расторопные официанты, подносили закуски и напитки.
Алёна откровенно скучала и ждала, когда всё это пиршество закончится. Ну или хотя бы когда можно будет уйти в свою каюту, не нарушив правила приличия. А там уж закрыться ото всех и вся. Не любила она шумные сборища. Чувствовала себя в такие моменты нестерпимо одиноко. Да и ноги на высоченных шпильках нещадно гудели.
Заметив, что гости разбились на кучки по интересам и особенного внимания на именинницу никто не обращает, Алёна решила, что самое время незаметно покинуть «бал» и отправилась в каюту.
Она уже спустилась по крутой и узенькой лестнице в твиндек, когда её нагнал вдруг Артём.
– Сбегаешь с собственного праздника? – спросил он.
– Я просто устала, – пожала она плечами. – И голова болит от шума.
– Ну да, отец любит устраивать показательные мероприятия с размахом, – хмыкнул Артём. – Точнее, нет, вру, как раз не любит. Но так надо, так выгодно... а он любит выгоду, которую ему эти мероприятия приносят. Сам же половину из этих людей терпеть не может.