Искупление - стр. 2
Всё время ждала – ругала себя, но всё равно ждала – от него хоть весточки, хоть звонка, хоть коротенького сообщения. Но нет. За целый год ни единого слова от него, ни знака, ни намёка. Он как будто не уехал, а исчез, растворился бесследно, порвав все нити, связывающие его с семьёй.
Впрочем, следы были, и нити были, и редкие, обрывочные упоминания.
Порой за обедом или ужином, случалось, Жанна Валерьевна проговаривалась о нём. Но смолкала сразу же под тяжёлым взглядом отца. Тема Максима стала в семье почти запретной. Только когда на семейные торжества приезжал дед, крупный, дородный старик с густой шевелюрой и раскатистым басом, о Максиме говорили, как о члене семьи. Только тогда она ловила жадно, хоть и не подавая виду, крупицы информации: где он, как он, что делает, куда планирует поступить.
Позже нашла его страничку в инстаграме – вконтактный свой аккаунт он удалил и вместо провокационной фотографии, где он всклокоченный, весёлый и с сигаретой в зубах, с экрана таращился раненый Спотти – маскот ВК. Расстроилась тогда, конечно, зато, обнаружив Максима в инстаграме время спустя, так радовалась, будто клад бесценный отыскала. Отслеживала, сохраняла удачные фото к себе, в скрытую папку, и сама при этом не понимала – зачем всё это?
Всякие умные статьи с советами прогрессивных психологов настоятельно рекомендуют «отпустить». Так и говорят: не сложилось – отпусти. Ещё бы сказали, как отпускать, когда это в тебя въелось намертво, проросло в каждую клетку, смешалось с кровью и циркулирует по всему телу.
Помогала не сойти с ума, как ни странно, учёба. Вдалбливая в себя английские времена, модальные глаголы и сослагательные наклонения, Алёна невольно отвлекалась от гнетущих мыслей. Потом подоспели экзамены, единые государственные и жутко выматывающие.
Ну а поездка в Британию помогла понять, что жизнь не остановилась и не закончилась на её личной драме. Да, тяжело было, да, горько, но кругом и приятных впечатлений полно, надо просто им открыться и смело шагать дальше. Ведь сколько всего нового-неизведанного. К тому же и сам Максим, как выяснилось из подслушанного разговора Жанны Валерьевны, не унывал – поступил там в университет и возвращаться сюда категорически не собирался.
Студенческая жизнь её мало отличалась от школьной, особенно в первый семестр. Университет, дом, фонозал, библиотека. Изредка выходила в свет с отцом, а так – сплошная учёба. С одногруппницами, а уж тем более с одногруппниками общалась мало и неохотно. Привет-привет, пока-пока. Вот и весь контакт. Те поначалу куда-то всё норовили её зазвать, но в конце концов оставили попытки.