Искупление кровью - стр. 121

– Невероятно… Ты точно уверена?..

– Точно! Твой спаситель был в сером костюме с синим галстуком. На одном из хулиганов была красная куртка, так?

– Невероятно… И… что случилось после того, как я убежала?

– Они стали избивать парня. Он не умел драться. Упал…

– Я так и знала! – с тоской прошептала Жюстина.

– Я вмешалась. Когда поняла, что его забьют насмерть. Я свела счеты с теми тремя гадами, можешь мне поверить!

– Ты… ты полезла с ними в драку?

– Набила им рожи, ты хочешь сказать! Потом подняла того типа и вышла.

– Но… Сколько тебе было лет?

– Шестнадцать. Ровно. Знаешь, я долго хранила твою книжку… «Зеленый храм»… Хотела отдать тебе, искала тебя по всему вокзалу. Но не нашла. Возила ее с собой, пока была в бегах. И потом, в приюте, не расставалась с ней. Она была у меня в сумке, когда… когда патрульные нас спалили. Осталась в той колымаге.

Жюстина вглядывалась в профиль Марианны, растроганная чуть не до слез.

– Я хотела помочь тебе, когда те гады стали цепляться. Но поначалу умирала от страха… И все-таки хотела защитить тебя, правда… Потом тот тип встал, выручил тебя. Потом я что-то почувствовала внутри, меня так и подмывало вступить в бой. Нет бы мне раньше подняться…

Жюстина робко взяла ее за руку:

– Марианна… Почему ты не рассказала мне в прошлый раз?

– Я… Мне было стыдно. Стыдно сказать, что я была там и не помогла тебе.

– Ты поступила замечательно. Я так горжусь тобой… Спасибо, – добавила Жюстина.

– За что?

– За то, что помогла ему. И рассказала мне. Меня это долго мучило.

– Я поэтому и рассказала. Чтобы ты перестала себя винить. Я знаю, как это больно. Грызет изнутри, выедает мозг. Теперь ты перестанешь об этом думать. Сможешь забыть. А забвение – это свобода…

Надзирательница сжала ей руку. Сильно-сильно…

17:30

Стоя на верху лестницы, Париотти объявила, что овечкам пора возвращаться в хлев. Марианна оставила свою любимую акацию и присоединилась к толпе женщин, перевозбужденных долгим днем на свежем воздухе. Жюстина шла рядом, все еще растроганная ее рассказом.

Крики ярости зазвенели в коридоре. Спецбригада всюду оставила свой ненавязчивый след. Словно ураган пронесся по камерам. Мебель опрокинута, личные вещи разбросаны по полу, приборы сломаны, афиши и фотографии сорваны со стен. То же и в сто девятнадцатой. Одежки Марианны валялись на полу, простыни также. Дверь до сих пор была открыта. Жюстина не замедлит ее запереть.

Марианна принялась за уборку, честя дикарей, для которых закон не писан.

Внезапно два ковбоя вломились в камеру. Она вся застыла: запахло неприятностями, дело принимало скверный оборот.