Искупление Габриеля - стр. 19

Слушая подругу, Джулия была готова заплакать. Она усиленно моргала, не давая слезам пролиться.

– Но ведь ты каждый год делаешь маммографию.

– Да. И еще я сделала генетический тест. У меня нет наследственной предрасположенности к раку груди. Наверное, и у мамы тоже не было. А если и была, врачи слишком поздно ее обнаружили. Слишком поздно.

– Рейч, прости. Я не хотела трогать эту тему.

Рейчел вздохнула и повернулась к окну:

– Я сама не люблю ее трогать, но подспудные опасения остаются. Вдруг рождение детей спровоцирует рак? Я постоянно об этом помню… Кстати, дети – единственный способ избавить Габриеля от его снисходительности и прочих замашек.

– Это как?

– Когда ребеночек вдруг вывернет содержимое подгузника на его дорогие брюки, Габриелю станет не до высокомерия. Он будет громко звать тебя и умолять о помощи.

Джулия засмеялась, однако смех быстро стих.

– Я просто хочу, чтобы он понял: мои идеи тоже важны, и ничуть не менее его собственных.

– Конечно важны. Так ему и скажи.

– Скажу. Но в данный момент мы с ним не разговариваем.

Рейчел задумчиво водила пальцами по подлокотнику кресла.

– Габриель прошел долгий путь. Я рада видеть его женатым и говорящим о детях. Это так здорово. Мама рассказывала: когда они с отцом привели его в дом, он долгое время припрятывал у себя в комнате еду. Не верил их словам и поступкам и всегда стремился хоть что-то унести со стола к себе.

– Он был настолько голоден?

– Он боялся, что ему снова придется голодать. Габриель не верил, что приемные родители будут его кормить. Вот он и делал запас на случай, когда кормежка прекратится. И вещи свои долго не распаковывал. До тех пор, пока его официально не усыновили. Он все время боялся, что родители прогонят его из дому.

– Я этого не знала, – сказала Джулия, ощущая внезапную тяжесть на сердце.

Рейчел с сочувствием посмотрела на нее:

– Габриель – мой брат. Я люблю его. Но он привык говорить не подумав. Скорее всего, его рассердило, что ты построила лекцию по-своему, а не так, как хотелось бы ему.

– Я и не собираюсь подстраиваться под него. У меня есть свои идеи.

– Мой тебе совет: поговори с ним. Конечно, будет неплохо его помурыжить. Пусть поспит на диване.

– Увы, на диване, скорее всего, придется спать мне, – сказала Джулия, махнув в сторону дивана, стоявшего у противоположной стены.

Обед проходил напряженно. И это еще мягко сказано.

Джулия сидела рядом с Габриелем. Во время застольной молитвы они даже держались за руки. Но все это было не более чем отрешенной, доставляющей страдания вежливостью. Ни теплых взглядов, ни слов любви, произнесенных шепотом, ни мимолетных касаний рук под столом.