Искра - стр. 24
Если хочу освободиться от него – по-настоящему освободиться, – нельзя действовать импульсивно. Я, как и Мидас, должна наметить план. Потому что он никогда меня не отпустит. Не в этой жизни. Поэтому, если решусь на побег, должна вести себя разумно.
– Драгоценная? – зовет он.
У меня нет союзников, нет связей. Кто даст гарантии, что, если я даже выберусь из Рэнхолда, кто-нибудь не захватит меня в плен и не воспользуется в своих интересах? Нет, мне опостылело быть пленницей. Надоело быть собственностью.
Я должна составить план и сделать все правильно – сбежать туда, где Мидас больше меня не найдет. Я должна стать сильнее, чтобы суметь себя защитить от мира, который наверняка мной воспользуется.
Потому… я киваю. Пора мне начать свою игру.
– Хорошо.
Успокоившись, Мидас расслабляется, и волнение в его взгляде сменяется радостью. Как он, должно быть, доволен, думая, что так легко снова меня обманул.
Какой же я была дурой.
Мидас ведет меня в ванную, мимо зеркала в серебряной раме и уборной, к большой железной ванне у дальней стены. Она стоит на ножках в виде когтистых лап, а бортик ее расписан. Покрытый стеклом камень вырезан в форме льва, из разинутой пасти, имитирующей рык, льется вода.
– Давай смоем с тебя грязь армии Четвертого королевства, – говорит Мидас, когда я останавливаюсь перед ванной. Она уже наполнена горячей водой, тонкий слой пузырьков покачивается на ее поверхности, как плавающие кувшинки.
– Король Рот причинял тебе боль? – спрашивает он нарочито осторожным тоном.
Да. Но не в том смысле, о котором ты думаешь.
– Нет. Он заявился буквально перед твоим приходом.
Кажется, мои слова успокаивают Мидаса.
– Мне не по душе, что этот омерзительный ублюдок находился с тобой в одной комнате.
Я с удивлением смотрю на него. Омерзительный?
Безусловно, его сила омерзительна, но сам мужчина? Нет. Ничуть. Ревингер безумно красив так же, как и в обличии Рипа. Есть в нем неосязаемая мужественность, которая не вписывается в этот мир. Безусловно, меня не должна удивлять оценка Мидаса. Мидас питает отвращение ко всему, что не доведено до совершенства. Наверное, он смотрит на Ревингера и, видя эти странные метки силы, которая струится под его кожей, считает, что они делают Ревингера уродливым.
Решив не отвечать, я чуть отворачиваюсь, пока Мидас занимается подносом с едой, который стоит слева от ванны на скамеечке. Я медленно начинаю раздеваться. Каждый предмет изношенный, грязный, мятый. Одежда падает на пол.
С мгновение я просто смотрю на нее. Столько всего случилось, пока я носила эту одежду. Я изменилась с тех пор, как надела ее. Это все равно что снимать доспехи, которые носила бы во время битвы. Красные бандиты, Сэйл, капитан Фейн, Рип, Мидас… все это случилось, пока я была в этом платье.