Исключительно твой - стр. 35
– Я все понимаю. Где спальня?
Ах вот какую экскурсию он имеет в виду? Недоверчиво фыркаю. И? Что теперь? Строить из себя недотрогу? Или делать вид, что мне самой не хочется? Да как бы ни так!
– Мне бы сначала в душ. Я тренилась.
Это мой голос? Господи… Я не узнаю. Ни его, ни себя.
– М-м-м… Не надо. Я тебя вылижу.
Горячая волна прокатывается по телу и вышибает дух.
– Марат…
– Вкусная. – Собирает языком капельки пота в ложбинке спортивного топа. – Я столько об этом мечтал.
Ладно. Черт с ним! Как тут устоять? Затыкаю его рот губами. Развожу рывком в стороны полы шикарного пиджака. Марат довольно урчит. К черту галстук! Рву, дергаю, ломаю от нетерпения ногти. Уж не знаю, правда ли ему так нравится мой запах, но он… он пахнет просто обалденно. Прикусываю кожу в основании шеи и замираю от восторга. Марата бьет крупной дрожью, и этому я причина! Дыши, Афина, дыши. Эмоции долбят в уши. Я попала. Господи, как я попала…
Марат нетвёрдой рукой снимает бретельку топа с плеча, обнажая грудь. Как зачарованный, касается соска. И тут же вскидывает взгляд, примагничивая меня к себе.
– Ты моя. – Я сглатываю. Он обхватывает сосок пальцами. – Я, кажется, люблю. Очень люблю, – недоверчиво дергает головой. – Понимаешь, что это значит?
Киваю. Сердце колошматит в груди…
– Нет. Не понимаешь. Но я разъясню. Ты умная девочка, справишься… Правда?
Не знаю! Это так страшно!
– Если ты мне пообещаешь.
– Все что угодно… – целует в висок.
– Обещай, что не причинишь мне боли. Как бы там ни было… Ты не заставишь меня страдать. И не воспользуешься своей властью.
Взгляд Марата меняется. И это, наверное, ненормально, искать какой-то защиты от терзающих меня чувств в объятьях у непосредственного их виновника, но… я прячусь в его сильных руках. В них мне почему-то спокойнее.
– Я обещаю. – Целует мои дрожащие веки. И мы медленно опускаемся на кровать, как-то между делом дойдя до цели. Он на мне, как я мечтала. Тяжелый, возбужденный, молодой и горячий. На какой-то миг в голове врубает сирену. Я еще слишком хорошо помню, чем порой заканчивается больная любовь. – Никогда… – целует шею. – Никогда, – переходит ниже. – Никогда… – втягивает болезненно напряженный сосок в рот.