«Искал не злата, не честей». Том 1 - стр. 20
Имеет сельская свобода
Свои счастливые права,
Как и надменная Москва.
Будем вместе с Пушкиным пробираться через торосы и дебри действительности исторического водоворота и находит себе дорогу на зарастающих дремучеством тропках познаний. Всходит на горные скалы истории, чтобы распознать давний путь и тем самым рассеять темноту будущего, дабы избежать в нем добровольное сожительство как добродетели и порока, так и свободы, и рабства или не «желать другим того, чего не желаешь себе». И понимать, что окружающий мир безразличен к вам, его не интересует кто вы такой и что вы такое. Он спокойно дает вам деградировать и падать, как было подмечено еще в древности: «кто не приобретает новых знаний, тот теряет и старые».
Будем возвышаться образом Просителя милости на мосту мимо проходящих вечных странников – Аристотеля и Платона:
«Нас тянет к тем, кто душу обнимает,
Нас не сгибает, не ломает.
Он просто станет рядом,
Согреет добрым теплым взглядом».
Приличные такому случаю мысль:
«Многому я учусь у Пушкина, он мой отец, и у него надо учиться». – Л. Толстой.
«Он упрям, как осёл, как все эти русские мужики!» – восклицали с негодованием его оппоненты (Ломоносова).
Изречение Достоевского про русского мальчика: «Дайте ему карту звёздного неба, и наутро он вернёт вам её исправленной». Национальный характер, воспетый Суворовым: «Нам мало одного! Давай нам трёх, шестерых, десятерых! Всех побьём, повалим, в полон возьмём!»
Язык былин и летописей русских: «…В эту минуту Олег мог спросить: «Кто более и славнее меня в свете?» – эпизод прибития воинского щита к воротам Константинополя.
Иван Алексеевич Бунин писал: «Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали – всю эту мощь, богатство и счастье». А Ключевский заметил: «История – не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков».
Знакомясь с историей своей страны, мы в какой-то степени знакомимся сами с собой. А это, поверьте, очень важное знакомство. Ведь писал однажды Лев Толстой: « Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых. А они кишат в каждой школе».
Отметим, что текст книги построен на явлении «каскадности», разносмысленности авторских размышлений, когда одни строки читаются легко, без напряжения, а иные требует работы мозжечка, напряжения ума. Также автор намеренно сохранил повторы, возврат к уже высказанным ранее суждениям, по причине многомерности тематики, материала и пушкинских текстов.