Ищи меня в России. Дневник «восточной рабыни» в немецком плену. 1944–1945 - стр. 27
Сейчас уже все улеглись. В доме затихло. Только посвистывает где-то за плитой, напоминая о благословенном лете, невесть откуда взявшийся сверчок, да доносится через стенку едва слышный плач маленького Пауля. Ах, надо бы и мне последовать примеру остальных, тем более в моей постели еще несколько минут назад было так тепло и уютно, а здесь, в кладовке, мрак и холод окутывают сырые стены, и, кажется, все помещение заполнил тяжелый, терпкий аромат лежалых овощей и картошки. Но мне хочется хоть немного написать о дне сегодняшнем, а также о событиях минувшей недели.
Итак, о сегодня. Как я уже сказала выше, день этот прошел монотонно и скучно. Правда, некоторое разнообразие внесла наша послеобеденная вылазка (с Верой, Симой и Нинкой) в деревню – на почту, к Клееманну и в «Шалман». На почте мне повезло, я сумела купить две пачки писчей бумаги и даже пару тетрадей. У Клееманна пробыли недолго, так как Галя оказалась занята, а в зале расположилась группа каких-то расхристанных немецких вояк-отпускников, с расстегнутыми возле воротов тужурками и с наглыми, хмельными глазами. Они были уже изрядно пьяны, но продолжали лакать пиво, – на столе возле каждого стояли наполненные почти доверху кружки. Завидев нас, они принялись громко ржать, выкрикивать всякие непристойности. Один из сидящих поблизости молодчиков – очень бледный, со спутанными темными, влажными на висках волосами, пошатываясь, подошел к Вере, крепко схватил ее за руку: «Айн кюсс, фрейляйн! Айн зюссе кюсс фон шене руссише медхен!»[5]
Вера с силой отдернула руку: «Пошел прочь, дурак! Ишь чего захотел – „айн кюсс“! Разве тебе еще не надавали в России хороших пенделей?»
Хорошо, что снова выручил Клееманн. Проворно выскочив из-за стойки (привык, видно, к подобным сценам), он принялся уговаривать пьяного любителя «сладких поцелуев»: мол, эта русская девушка вполне благовоспитанная и порядочная, а ее хозяйка – известная в округе благочестивая дама. А сам в это время тихонько подталкивал загулявшего вояку к его гогочущим собутыльникам. Тут, конечно, и мы тоже не стали терять даром время – быстренько выскочили за дверь. Сима, разумеется, немедленно отчитала Верку. Ну, зачем она нарывается на неприятности, упоминая о «пенделях»? Ведь они теперь все понимают по-русски.
В «Шалмане», кроме всех тамошних обитателей, мы застали еще Ольгу и Галю от Клодта. Ольга, сидя у окна, тихонько бренчала на балалайке, которую довольно сносно смастерил из кусочков древесины и фанеры прибывший сюда с месяц назад с «арбайтзамта» молодой чернявый парнишка по имени Василий. По национальности этот паренек узбек, и вообще-то, его имя – Рустам, но он с первого дня попросил звать его Васей, что теперь все и делают.