Исетская Академия. Дневники мертвеца - стр. 26
После занятия она направилась в деканат, где написала докладную, и передала господину Бунину. Пусть разбирается со своими учениками! Через два часа у нее состоится урок с восьмым курсом, а пока нужно что-нибудь взять на перекус, и навестить Гастона.
Бедный фамильяр остался в комнате, на прощание даже хвостиком не смог пошевелить. Девушка чувствовала его на расстоянии, и понимала, что он жив, но его боль и слабость передавались ей через их ментальную связь.
Пока она занималась своими делами, Борис Бравадин ходил из угла в угол в дальнем коридорчике, и ругал француженку последними словами.
– Ну ты видел это, Ромб!
Его фамильяр – белоснежный кот с ромбовидным черным пятнышком на грудке – лениво скосил левый глаз, и дальше принялся вылизываться.
– Она даже не соизволила мне ответить! Посмотрела на меня, будто я ничего не стою, и отправила на разборки в деканат!
– А ты хотел с ей поспорить? – вкрадчиво спросил фамильяр.
– Да нужна она мне, еще спорить с ней! Но это было чертовски обидно, она не воспринимает меня всерьез.
– Ну так ты ученик, а она – твоя преподавательница.
– Не понял, – возмутился парень, – ты вообще за кого?
– Борис, ты ведешь себя неразумно. Не забывай о нашей связи, я знаю тебя лучше, чем кто-либо еще, и понимаю об истинных причинах твоей злости. Так что заканчивай заниматься глупостями, покайся перед деканом, и отстань от Ганьон наконец. К тому же ее фамильяра не было сегодня на занятии, видимо, случилось что-то действительно нехорошее.
Парень серьезно задумался. Обычно маги появлялись без фамильяров, когда эти пройдохи выполняли секретные поручения.
– Надо проследить за ними! Что-то здесь не так, я уверен.
14. Глава тринадцатая, рассказывающая о зловещей находке
5 октября 1830 года по Арагонскому календарю
Первый месяц в Исетской Академии завершился неспокойно, и Ланж всерьез задумалась о возвращении домой. Да, там ее никто не ждал, но и на каждом углу смертельные опасности на голову не падали. Это захолустье оказалось не таким уж и спокойным, как предсказывал Гастон, и теперь бедный фамильяр неподвижно лежал на кровати, пока Соланж перекачивала в него свои силы.
Но в начале октября она заметила, что хитрый пес успел поправиться, и беззастенчиво притворялся смертельно больным. Прежняя Соланж взъярилась бы, но пришедшая ей на смену – лишь искренне обрадовалась, продолжая окружать Гастона заботой.
Декан оборотней ходил такой злой, что даже маги, ведявы и витряники не рисковали показываться ему на глаза. Онежский также не уступал ему в ярости, и вдвоем на пару они наводили ужас на всю Академию. Студенты не знали, что на самом деле случилось, и строили весьма любопытные догадки. Они сопоставили исчезновение Дианы Окской, и то рассказывали о ее исключении, то о смерти из-за несчастной любви. Тогда и всплыло много подробностей о ее неразделенных чувствах к Герману Герцогу – оборотню из богатой семьи.