Исчезновение Ивана Бунина - стр. 2
Слух о кандидатуре русского писателя подтвердил норвежец Кнут Гамсун, получивший Нобелевскую премию двенадцать лет назад.
– Вы уверены? – переспросила Коллонтай, не желавшая выдать перед старым плутом, каким она считала Гамсуна, свою растерянность. – Иван Бунин может стать лауреатом в следующем году? Откуда вам это известно? Неужели Бунин – это серьезно?
Одно упоминание этого ненавистного Сталину имени вызвало в ней глухую досаду.
– Абсолютно, – кивнул Гамсун. – У меня, знаете ли, надежные источники. Я слышал о Бунине от трех или четырех человек, близких к Нобелевскому комитету. Но даже если он не получит премию в тридцать третьем, то уж на будущий год – наверняка. Это вопрос решенный.
Коллонтай набрала в легкие побольше воздуха и со свойственным ей напором ринулась в атаку:
– А как же Максим Горький? Почему не рассматривается его кандидатура? Ведь это по-настоящему большой писатель, автор огромного числа произведений! Разве не пора присудить Нобелевскую премию ему? – Коллонтай чеканила каждое слово.
– Думаю, в этом году о Горьком придется забыть. Проблема в его безоглядной поддержке советских властей, – пояснил Гамсун. – Горький слишком погружен в политику, он слишком много выступает и слишком горячо оправдывает более чем сомнительные деяния большевиков. Это не нравится членам Шведской академии.
Импозантный Гамсун прибыл на прием в ратушу одним из первых. Потребив изрядное количество шампанского, он вплотную придвинулся к Коллонтай. Они были знакомы еще с тех времен, когда Александра работала представителем Советского государства в Осло. Гамсун был несказанно рад сегодняшней встрече и не отходил от Коллонтай ни на шаг.
Назойливые ухаживания столь «завидного» кавалера заставили ее усмехнуться. С каким упорством этот истинный потомок норвежских викингов тщился доказать ей свою мужественность! Злые языки, коих при шведском королевском дворе хватало с избытком, желая поиздеваться над бывшим норвежским подданным, говорили, что Гамсун ежедневно предается распутству и что ему для этого вовсе не требуется призывать на помощь красавицу Сьёфн – северную богиню любви и страсти.
Тем временем словоохотливый норвежский ухажер продолжал потчевать заинтригованную Коллонтай свежими слухами. Он сообщил, что члены Нобелевского комитета обсуждают кандидатуру еще одного русского эмигранта.
– Случайно, не Мережковского? – стараясь скрыть неприязнь, выдавила Коллонтай.
– Вы очень догадливы…
Коллонтай помнила о нем все время, но была уверена, что сумела вывести Мережковского из игры. Как получилось, что его имя всплыло вновь? Известностью Мережковский уступал Бунину, однако его исторические романы «Смерть богов. Отступник Юлиан» и «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» пользовались популярностью не только в славянофильских литературных кругах.