Исцели меня. Часть первая - стр. 50
Я посмотрела туда же и увидела Джастина, держащего за руку всё ещё ревущую Сюзанну.
– Как она? – чувствуя себя совершенно бесполезной, спросила я Стэнфорда одними губами
Он чуть заметно кивнул, как бы отвечая, что всё нормально. Но ничего не нормально! Смерть Люсси, хотим мы этого или нет, изменит нас всех!
Поджав губы, я отвернулась, возвращая своё внимание мистеру Бруни, который неожиданно глубоко и тягостно вздохнул, будто бы собирался сказать мне нечто очень важное.
– Кейт, мы можем поговорить наедине?
– Наедине? Зачем? – не находя в своей голове возможных причин, спросила я.
– Действительно, – тут же осекся преподаватель, сел ровно и начал шарить руками по карманам куртки.
Через некоторое время в его ладони оказался небольшой, бархатный мешочек, перевязанный шнурком. В такие обычно заворачивают ювелирные украшения при покупке.
– Послушай, – спокойным, тихим голосом начал мужчина, – мне очень жаль, что тогда, на дороге, я не сказал тебе правду. Ты вправе злиться на меня и избегать. Но, прошу, пообещать одну вещь… Это медальон, – Бруни протянул руку, вручая мне то, что достал из кармана. – По приезду домой ты должна надеть его и впредь никогда не снимать, даже во сне. Он всегда должен быть на тебе. Всегда!
Я чуть сощурила глаза, нахмурившись. Что за абсурд? Пару часов назад у реки погибла молодая девушка, а Бруни волнует стану ли я носить его подарок? И с какого перепуга он вообще решил мне что-то подарить? Я уже собиралась высказаться на сей счёт, но Алекс, вдруг, сжал мою руку, наклоняясь ближе.
– Обещай мне… – настойчиво повторил он.
Взгляд учителя, печальный и отчасти испуганный, умолял ответить согласием. И, вопреки возмущению, вызванному несвоевременностью данного разговора, я не смогла возразить.
– Ладно.
– Ладно, – эхом повторил Алекс, совсем как в день нашего знакомства, и только теперь отпустил мою руку.
Молчание. Иногда тишина причиняет боль стократ сильнее самых обидных слов. Впрочем, как и равнодушие. Оно способно задушить волю, свести с ума человека, даже когда речь идёт о ненависти. Но пауза, возникшая в нашем разговоре с Александром, не являлась проявлением безразличия. Я чувствовала его заботу и участие. Бруни был искренен в своём сопереживании, действиях, словах. Не знаю, чем я заслужила подобное внимание с его стороны, но в данную минуту была безумно благодарна за него.
– Тебя отвезти домой? – прервав мои мысли, спросил психолог.
– Наверное, – пожала плечами я, но тут, раздался звонкий возглас Сандры.
– Девочка моя!!!
Я инстинктивно подскочила на ноги, пряча подарок Алекса в карман кардигана. Мама неслась по коридору, словно с минуты на минуту закроется рождественская распродажа в «Глобал». Правда, её глаза, преисполненные ужаса, выдавали всю серьёзность ситуации.