Ироническая империя. Риск, шанс и догмы Системы РФ - стр. 2

алгоритмов – были созваны еще в 60-е годы прошлого столетия, когда в СССР и США появились первые системы предупреждения о ракетном нападении. Ульрих Бек и Зигмунт Бауман увлеклись раскрытием загадок и живописанием ожидающих нас кошмаров глобализации в тот момент, когда она уже изживала себя.

Рефлексия ренессансного теоретика – а Глеб Павловский, несомненно, теоретик ренессансного закала – опережает развитие своего исследовательского объекта. Не вкусив запретный плод идеи «прогресса», которая отделила утопии от концептуализаций, а метафоры от концептов, ренессансная мысль обращается к объекту «в целом», адресуясь к нему в модусе наигранной (не наигранной она была, кажется, лишь у греков) эпистемологической невинности. Поэтому ренессансная мысль не просто опережает время, она игнорирует целевые ориентиры нововременной темпоральности как таковой. Для такой мысли история не имеет цели в виде прогресса, политика не имеет цели в виде транзита к демократии, утопия не имеет цели в виде собственной материализации. Это принципиально не- и внеидеологическое мышление – мышление, которое просто не знает, что такое идеология. В наши дни такая «неприрученная» мысль – редкость, и ее воистину проще найти в амазонских джунглях, чем в академических аудиториях.

Книги, подобные этой, большая редкость в наши дни: это теоретический трактат, обстоятельства производства которого, включая биографию автора, не отделены от истории как пространства личного действия и инстанции верификации правоты или неправоты теоретического высказывания. Трактат Павловского попросту игнорирует проклятье, наложенное на политическую теорию Сеймуром Липсетом, который в 1959 году провозгласил, что конечная цель любого политического теоретизирования – это установление условий, «способствующих демократии». Этой книге неведом прогрессистский пафос, запрещающий саму попытку помыслить «плохое правление» вне перспективы его демократизации. А значит, эта книга, пусть метафорически, пусть с наигранной невинностью, но адресуется «политическому» как таковому, политическому в том его виде, которое еще (или уже?) не искажено нормативной или даже, пожалуй, «нормирующей», если вспомнить Генриха Риккерта, установкой современной политической теории.

Итак, мы имеем дело с ренессансным трактатом о российской политике в том ее смысле, который автор вкладывает в главную метафору текста – #СистемаРФ. Что есть эта Система? Это не концепт, так как #СистемаРФ априори не ограничена раскрывающими ее различениями и определениями. Это не категория, так как она намного специфичнее простой предикативной атрибуции типа «эксклюзивно российская версия авторитарного политического режима, укорененная в культуре и детерминированная исторически через эффект колеи». Во-первых,