Ирландец - стр. 4
Добро пожаловать в твоё настоящее, Шон Фланаган!
Рыжий потёр лицо ладонями, избавляясь от остатков сонливости, сел резко и, зябко поёжившись, потянулся за шерстяным свитером, что висел на резной спинке кровати.
На лестнице царила абсолютная темнота, но это для него проблемой давно не было. Пока спускался вниз, дубовые ступени ворчливо поскрипывали, жаловались.
Ничего… привыкнут со временем к новому хозяину. Ведь не скажешь, что он им досаждает такой уж большой тяжестью. В детстве Шон был сущим доходягой – одни кости. Теперь, конечно, оброс мускулатурой, как положено, но всё-таки излишним весом от природы не страдал.
Шон остановился, почувствовав чьё-то живое присутствие на кухне… Собственно, вариант мог быть лишь один. Старый друг Роуди тоже не спит в столь поздний час.
Шон нырнул в резную арку, ведущую в просторную комнату, напоминавшую больше не место для приготовления пищи, а скорее пристанище ведьмы или алхимика, или винный погреб, а ещё (немножко) аптечную лавку.
– Что, опять дурные сны покоя не дают?
Знакомый ворчливый голос Шон услышал раньше, чем заметил его обладателя. Невысокого бородатого крепыша Роуди почти не видно было из-за стола, даже свет единственной лампы рядом с ним не спасал, хотя тот сидел на «своём» стуле – особом, на очень длинных ножках, с перекладинами, чтобы он легко мог взобраться туда. Этот предмет мебели Роуди, после их переезда из Дублина, притащил сюда в первую очередь.
– С чего ты взял? – буркнул Рыжий, выискивая на полке коробку с кофе.
– Четыре утра, мой друг… – насмешливо откликнулся его приятель. – Самое время для твоих кошмаров.
– Почему сразу кошмары? – лениво огрызнулся Шон. – Что такого ужасного ты находишь в воспоминаниях о детстве и юности?
– Ничего, но… Если бы в твоих снах жили только воспоминания о старых добрых днях… А в твоих снах – призраки прошлого и туман иллюзий. Всё это давно пора отпустить, – привычно взялся поучать Роуди. – Пока оно не свело тебя с ума окончательно. Знаешь, фейри… все немного не в себе…. Но твоё упёртое стремление в пучину безумия пугает даже такого повидавшего виды старого лепрекона, как я. А уж я, в моём-то возрасте, всякого насмотрелся…
– Брось, Роуди! Не драматизируй! Будто ты сам в моих снах был и всё видел, – скривился Шон. – И не строй из себя мудрого старца – тебе всего пять веков миновало! Кофе будешь?
– Если только разбавишь его на треть моим «зельем», – лукаво подмигнул лепрекон, почёсывая клочковатую бороду. – Ты прав, я ещё не так стар. Но точно повидал больше тебя, мальчишка. И тебе стоило бы радоваться, что у тебя есть такой мудрый друг и соратник!