Ирландец - стр. 13
Рыбак поспешно оделся, завернулся в тёплый плащ фейри и уселся на большой камень, пытаясь вспоминать всё то, что будто во сне пригрезилось.
Едва только Дини Ши привела его в круг танцующих фейри, Донован позабыл все тревоги и страхи. Небывалое счастье и легкость переполнили его душу. Рыбак примкнул к весёлому шумному хороводу, который двигался вокруг костра сначала медленно, а потом всё быстрее, и быстрее, пока уже голова не пошла кругом.
И Айне смеялась звонко и нежно дразнила его: «А говорил, что не станешь танцевать с сидами… Танцуй, мой смертный мальчик! Сколько в тебе жизни и огня! Танцуй, любовь моя!»
А чуть позже Донован принялся даже учить Волшебный Народец человеческим танцам. И вот уже вместе с ним отплясывали джигу не только прекрасные, утончённые сиды, но и рыжие крошки пикси, полупрозрачные феечки, лепреконы в нарядных зелёных сюртуках, и ещё какие-то неведомые существа, которым он и названия не знал. Одни были похожи на ветвистые, поросшие мхом коряги, другие – на поросят с огромными ушами, только ходили на двух ногах. Надо сказать, что у них и копыта были как у хрюшек, а вот верхние лапки заканчивались почти человеческими короткими пальчиками. Ещё Донован видел робких девушек с зелёной кожей и узорами на всём теле, похожими на древесную кору.
Рыбаку было совестно расспрашивать у всех, кто они такие, но разглядывать никто не мешал.
В конце концов, к задорным пляскам присоединилась даже одинокая, ворчливая и бледная, как сгусток тумана, водяная дева Бан Фиён, которая сидела до этого в сторонке и злобно сверкала исподлобья чёрными глазищами. Её тусклые лохмотья колыхались вокруг тощего синюшного тела, а улыбка пугала как оскал, ведь она, не стесняясь, показывала свои кривые зелёные клыки, но Донован плясал, не замечая этого уродства.
В кругу фейри он на время забыл о том, что этот народ чужд всякому человеку, и все они, по сути, дети дьявола, как говорят наши святые отцы. Зато рыбак вспомнил, что прежде сидов называли Детьми Праматери Дану и считали потомками древних богов.
Никто не смеялся над рыбаком, не пытался обидеть или унизить, хотя Донован был, понятное дело, не так изящен и прекрасен как те сиды, что собрались у костра.
Сияющая дивными золотыми узорами рука красавицы Айне лежала в его руке, и от этого Донован был сам не свой от счастья. Его не пугали коготки на её изящных пальцах, хищные и острые, как у кошки, и колдовской огонь в янтарных глазах. Волшебная дева, к которой даже другие фейри обращались лишь «госпожа» и кланялись при этом почтительно, одаривала его, простого деревенского парня, ласковой улыбкой, танцевала только с ним, глядела восхищённо и жарко шептала на ухо о любви.