Иресиона. Аттические сказки - стр. 29
По обычаю их должно было быть три; разумеется, все из «старых». О председательнице не было сомнений: всеми голосами прошла царица Праксифея. Это не было обязательно; перед Деметрой все считались равными, но среди присутствующих не было, кажется, ни одной, которой эта достойнейшая женщина не оказала той или другой услуги, и из маленьких героев праздника не один был ей обязан тем, что благополучно увидел свет дня. Но о заседательницах много спорили: заявляли притязания те, которые сами во время оно получили венок Каллигении, но заявляли и те, которые среди «молодых» имели наибольшее число дочерей.
Готовились и «молодые»: сначала спели хором песню в честь Каллигении, сопровождаемую взаимными насмешками и колкостями, а затем отправились в палатки наряжать каждая своего младенца.
Наконец, зычный голос глашатайши возвестил, что приготовления кончены, и все стали собираться на площадке. Перед статуей Каллигении стояли длинные столы, покрытые мягкими овечьими шкурами; на них было приказано разложить малюток спеленутыми, всех рядышком. Когда это было сделано, матери отошли в сторону, и царица с заседательницами стали их обходить, на значительном промежутке одна от другой. У головы каждого ребенка стояла покрытая чашечка с отверстием посредине покрышки; в это отверстие понравившемуся ребенку опускали миртовый листик.
Хотя это делалось только при третьем обходе, однако уже при первом было заметно, что всем трем женщинам особенно понравился один сочный карапуз, убранство которого свидетельствовало о заботливости, но не о богатстве его родителей. Круглое упитанное личико, еще очень далекое от строгости аттического профиля; ясные, зеленовато-голубые глазки; свои ручонки ему после долгих потуг удалось выдобыть из-под пеленок – этот успех привел его в хорошее расположение духа, и он, перебирая освобожденными ручонками, внимательно их рассматривал и, казалось, одобрял.
После третьего обхода секретарша сосчитала тех детей, у которых в чашечках оказалось по три листика; таких было около десятка; их оставили, остальных убрали.
Оставленных судьи приказали раздеть; начался второй внимательный и всесторонний осмотр, сопровождаемый совещанием. Когда он кончился, царица решительно подошла к тому ребенку – это был мальчик, – который всем сразу понравился. В то же время глашатайша сняла венок с руки Каллигении и дала его царице.
– Мать этого ребенка, выходи!
Из толпы окружавших выделилась, сияя гордостью и счастьем, молодая крестьянка, крепкая и красивая, с румяными загорелыми щеками.
– Кто, чья и откуда? – спросила царица.