Иресиона. Аттические сказки - стр. 28

– Развяжите им руки! Красавицы, покачайте ваших сестер!

Приказ исполнили. Видно было, как жизнь возвращается к девушкам, на щеках их заиграл румянец.

– А теперь покачайтесь на качелях сами!

Это распоряжение было выполнено еще охотней. Снова зазвенел серебристый девичий смех, как в тот прекрасный день, когда песни в честь Артемиды звучали в этой самой роще.

Ликорида подошла к качелям и запела:

Смех умолк, печаль пришла на смену веселью, слезы заблестели в глазах девушек. Но это были добрые, очищающие слезы. И долго еще под звуки пения Ликориды взлетали вверх и опускались вниз спасенные девушки под зеленым сводом зеленой рощи.

Когда качели остановились, девушек подозвала к себе царица, расцеловала каждую и сказала:

– Ну что, красавицы, через четыре полнолуния состоится праздник Артемиды в Бравроне, и я приеду туда раздавать венки. Вы там будете?

– Будем, милостивая царица. Все будем, если бог позволит.

– Так не забудьте же – уже и так долго ожидает вас ваш венок.

Все собрались было расходиться, но царь снова подал голос:

– Мужи энойские! Ваше право выбирать себе демарха остается в силе. Конечно, ни один из тех, кто причастны к пролитию крови Икария, не сможет приносить за вас жертвы бессмертным богам. Поэтому демархом вашим станет Эврикрат, а его ближайшим советником – любезный богам Феспид. Но это еще не всё. Ферекрат, сын Эврикрата, и Ликорида, дочь Феспида, подойдите сюда.

Юноша и девушка подошли.

– Ферекрат, у истоков Эразина остался хутор, принадлежавший бедняку Икарию, твоему дяде. Хутор невелик, но его ждет великое будущее – из него вырастет селение Икария, освященное покровительством Диониса. Там ты поселишься, взяв в жены дочку Феспида. Надеюсь, ты станешь ей хорошим мужем… Нет, еще не сейчас, – добавил он, заметив, что девушка покраснела до самых ушей. – До того пусть она в свите медведиц послужит Артемиде и своим усердием добьется ее покровительства. Феспид не имеет потомства по мужской линии, так пусть же его имя станет священным в вашем роду. И подсказывает мне мое сердце, что наступит пора, когда Феспид из Икарии посвятит афинскому празднику Диониса такое творение, которое прославит и его и нас на все времена среди всех народов. Мужи энойские, солнце скрылось за Парнетом, и над морем заблестели первые звезды. Расходитесь с миром по своим домам вместе со своими дочерями – им больше ничто не угрожает. Мы же с царицей просим тебя, Феспид, оказать нам гостеприимство на эту ночь.

В ограде Деметры Фесмофоры было в тот день особенно шумно. Весь вчерашний прошел у женщин в посте, молитвах и серьезных хороводах; но уже с вечера, после розговен, началось веселье, а утро следующего дня принесло праздник материнской гордости, Каллигению. Теперь «молодые» были предметом иногда нежного, чаще добродушно-насмешливого ухода со стороны «старых»: кому-то достанется венок? Пока он свешивался с каменной руки статуи Каллигении, стоявшей на площадке Пникса перед палатками, между статуями Деметры и Коры: его присуждение требовало различных приготовлений, из которых первым был выбор коллегии судей.