Интриганы - стр. 21
– Не будешь, – согласился надзиратель. – Никто не будет. – И обрушил несколько ударов дубинкой на стоящего поблизости Самсона. Самсон застонал и упал ничком на пол. – Это в качестве наглядного примера!
Страж вышел из камеры.
– Мерзавец! – крикнула ему вслед Мария. Из репродуктора раздался громкий презрительный хохот.
Мария присела рядом с Самсоном, положила его голову себе на колени.
Свет в камере погас. Самсон, скрючившись, лежал на коленях Марии и страдал не столько от боли, сколько от осознания собственной беспомощности. Мария легко покачивала его плечо. «Так делал отец», – вспомнил Самсон и незаметно погрузился в сон…
Внезапно ночную тьму разорвал громкий крик.
– Подъем!.. – орал репродуктор.
Самсон открыл глаза. Голова его по-прежнему покоилась на коленях Марии.
– Вы стонали, Самсон, – сказала Мария. – Ворочались и стонали.
– Плохие сны, – хрипло сказал Самсон и осмотрелся. Сокамерники, кто как умел, разминали затекшие из-за неудобного ночлега тела. За зарешеченным окошком брезжил мутный рассвет.
Утро арестованные провели тихо, задумчиво.
– Странно, что до сих пор не пришел дознаватель, – сказала Мария, когда куранты в репродукторе пробили полдень. – Меня много раз арестовывали за проституцию, и всегда дознание начиналось с утра.
– И завтрак не принесли, – заметил Колунов.
Эти невинные реплики взбудоражили всех. Как-то забылось тюремное требование тишины, вчерашнее избиение Самсона, и стало вскипать возмущение.
– Нет, не понимаю, – поднял голову Бюргер. – Я же только стрелял. Тир для того и поставлен, чтобы пассажиры могли культурно проводить время.
– Полное нарушение прав человека, – заявил Живчиков.
– Плевать на права! – воскликнул ассистент. – Но у нас сегодня три концерта! Придумайте что-нибудь, Маэстро, мы же теряем бабки!
– Не волнуйтесь, все образуется, – попытался успокоить сокамерников маг.
– Перед лицом несчастья мы должны объединиться, сплотить усилия и отстоять свои права, – прошептал Живчиков. – Это же произвол.
– Точно! Долой произвол! – громко воскликнул Бюргер.
Восклицание Бюргера обидело Живчикова, в конце концов, это он придумал слоган, он первым произнес его. И Живчиков, несмотря на холодок, возникший внизу живота, отчаянно закричал:
– Громче, граждане. Громче! И все вместе: долой произвол! Пусть от нашего гласа падут темницы! Бороться до конца!
– Только без голодовок, – потребовал Колунов.
Но на его требование никто не обратил внимания.
– В чем дело? – спросил возникший перед решеткой надзиратель. Не тот, что вчера избил Самсона, другой. И в руках держал не дубинку, розги. – Почему буяните?