Интим не предлагать! - стр. 42
Смотрю на полную тумбочку разномастных лекарств в ярких коробках, тут же перевожу взгляд на Анькины банки с непонятным содержанием и вяло улыбаюсь:
- Не угробит. Я ему кровь из носа месяц живой нужна.
- Ой, ну не зна-аю, - тянет Цветкова и, скинув капюшон, с любопытством озирается по сторонам. - Симпатично тут. Наворовали, нувориши. За счёт наших налогов жиреют.
- Ань! - с укоризной шиплю на болтушку. - Так мы говорим о них, но не при них же!
Но та только лишь отмахивается:
- А то не так, что ли!
Малиновский закатывает глаза и ретируется, и мне становится немного стыдно за подругу. Хоть он меня и бесит, но он вроде как меня спас...
Анька что-то болтает, делится впечатлением о вчерашней вечеринке, как там было скучно и вообще ни о чём, попутно то и дело трогает мой лоб, сует под мышку градусник, втирает в грудную клетку какую-то вонючую гадость, а я, слушая её убаюкивающий щебет, вспоминаю залпы салюта за домом Самсоновой, потасовку с Эдиком, которая уже не кажется мне ужасной, а скорее смешной, тепло рук Малиновского на своей талии и, вопреки состоянию, чувствую себя слишком уж довольной.
***
Два дня проходят в каком-то полубредовом сне: температура то жарит, то спадает, я почти ничего не ем и не встаю с постели.
Общение с Джоном пришлось перевести в формат переписки, потому что показываться в таком виде на камеру человеку, который тебя в живую никогда не видел и может сложить превратное впечатление - затея провальная. Зато перед Малиновским хочешь или нет приходится светиться с немытой головой, пылающим щеками и распухшим носом. Не очень приятно, но выбора нет, к тому же он повадился вламываться без стука или после предупредительного скребка, после которого невозможно успеть глазом моргнуть, не то, что привести себя в порядок.
Вот и сейчас, едва заслышав на ступенях торопливый топот и протяжное: "Лапуля-я, твой Айболит вернулся с добычей", я успеваю только убрать за уши растрёпанные пряди, как он уже вламывается в комнату. В руках бумажный пакет со знакомым логотипом, на лице лучистая улыбка.
- Это что ещё такое?
- Бургеры, картошка-фри и изумительные куриные наггетсы. На твою долю взял. Чуешь, как пахнет, - суёт мне под нос упаковку, но я только кривлюсь:
- У меня нос заложен.
- Поверь на слово - съедобно. Всё лучше, чем бурда, что твоя подружка оставила, - он падает вдоль на софу и вытягивает длинные ноги. Те не помещаются на крошечном диване, поэтому босые ступни свешиваются с подлокотника.
- Это не бурда, это бульон, - поправляю, вгрызаясь-таки с бургер. - Кстати, куда ты его дел?