Интим не предлагать! - стр. 36
Краем глаза выхватываю тошнотную ухмылку Пашутина и понимаю - забрáло сорвало.
Быстрым шагом преодолеваю расстояние до милующейся парочки и грубо снимаю её руки с плеч этого ушлёпка.
- Э, офигел? Я танцую с Эдиком, вообще-то, - Ромашкина зло выдёргивает ладони и снова кладёт на плечи растерянного Эдуарда.
- Испарился. Живо, - шиплю одними губами, посылая ботану сигналы по-хорошему смотать удочки и подобрать раскатанную губу.
- Жень, я пойду, наверное, - мямлит дрищ, но Ромашкина прижимает его к себе сильнее, да так, что рябое лицо несчастного едва не синеет.
- Песня только началась, танцуй.
- Ты меня, наверное, плохо услышал? - игнорируя бабские взбрыки смотрю на Эдуарда и тот испуганно хлопает глазами, предпринимая вялую попытку ретироваться. Но Ромашкина оказывается на удивление настойчивой - не даёт и шагу сделать.
- Так что ты там говорил - Веник Огурцова с лекции выгнал? И что теперь будет? - как ни в чём не бывало вещает она, адресуя вопрос дрищу.
Мелкая подружка Ромашкиной стоит чуть поодаль и с ужасом наблюдает за происходящим. В руках зажатый телефон, и это очень и очень плохо - такие как она при малейшем шухере в полицию звонят, как бабушка учила. А шухера будет не миновать.
- Иди сюда, - рычу на Ромашкину, но она продолжает свой пространный монолог о буднях универа, намеренно не обращая на меня никакого внимания.
Ну что ж, она не оставила мне выбора.
- Эдуард, - хлопаю по плечу бедолагу, и когда тот оборачивается - посылаю резкий выброс кулака в табло.
Ботан хватается за переносицу и, качнувшись, садится на корточки. Подруга Ромашкиной истошно визжит, а сама она, плотно сжав губы, оборачивается на меня и посылает глазами проклятия племени Вуду.
- Ты какого хрена творишь? Совсем с катушек слетел, мажор придурошный? - и елейно так, опустившись на колени: - Эдик, ты как? Очень больно? - хватает любезно предложенные подругой бумажные салфетки и тычет в нос поверженному дрищу.
Там и крови-то нет почти, но эта парочка наседок кудахчут так, словно пару минут назад здесь устраивались гладиаторские бои без правил.
Хватаю сопротивляющуюся Ромашкину за предплечье и против её воли тяну подальше от любопытных глаз. К счастью, таких не много - все слишком заняты коктейлями и позёрством, чтобы обращать внимание на мелкую потасовку.
- Ты что это себе позволяешь, совсем берега попутал? - шипит фурия и, спотыкаясь на высоченных каблуках, плетётся рядом безрезультатно пытаясь вырваться.
Завожу её за угол дома, где значительно тише и совсем никого нет, и устраиваю допрос с пристрастием: