Интервью сына века - стр. 7
Важная информация. Записываю в блокнот. И вам следует сделать то же.
Ф. Б. А как бы вы ответили тем, кто утверждает, что вы все время пишете одну и ту же книгу?
Ф. С. Что книга не всегда одна и та же, но надо смириться с тем, что автор один и тот же!
Ф. Б. Почему вы проводите столько времени в «Клозери де Лила»? Не для того ли, чтобы на ваш столик после вашей кончины привинтили медную табличку, как на стол Хемингуэя?
Ф. С. Да нет, просто живу рядом. И потом, это стратегически удобное место, между проспектом Обсерватории и метро «Пор-Руаяль». И до Паскаля рукой подать.
Ф. Б. Вы какого Паскаля имеете в виду? Киньяра?
Ф. С. Нет. Просто Паскаля.[20]
Ф. Б. А вы в курсе, что как-то раз сюда заявился Альфред Жарри и принялся палить из пистолета?
Ф. С. А! Да святится имя его!
Ф. Б. А у вас нет с собой гранатомета? А то мы бы разрядили немного атмосферу.
Ф. С. Знаете ли, я не агрессивен. Мне вполне хватает любовных преступлений.
Ф. Б. А не подпишете ли вы, как Бернар Франк, мою петицию в пользу открытия бара «Пон-Руаяль»?[21]
Ф. С. Обеими руками.
Ф. Б. А не поддержите ли вы, как покойный Альфонс Будар,[22] движение за открытие публичных домов?
Ф. С. Всеми тремя ногами. Бордели – это университеты республики.
Ф. Б. Но на вас набросятся сторожевые псы.
Ф. С. Не набросятся. Возмутительно, что в проституции эксплуатируются нищие слои населения, на панель выходят девицы, приехавшие с Востока. Лучше все-таки, чтобы все это происходило в изысканной обстановке.
Ф. Б. Вы знаете, что Жан-Мари Руар, наш возлюбленный директор, в 1993-м написал роман «Вкус к несчастью». Я вот подумал, нельзя ли «Манию страсти» озаглавить в том же ключе: «Вкус к счастью».
Ф. С. Но я уже написал «Войну вкусов». Второй том выйдет на будущий год в «Галлимаре».
Ф. Б. «На будущий год в „Галлимаре“» звучит лучше, чем «В прошлом году в Мариенбаде»![23]
Затем Филипп Соллерс принялся копировать Миттерана и Ширака, пытаясь убедить меня, что он Лоран Жерра, но я на это не повелся. Не слушая моих возражений, он заплатил по счету (631 франк) и убежал, ссылаясь на многочисленные встречи, связанные с выходом его нового романа. Стоя под мелким дождичком у дверей «Клозери де Лила», я чувствовал себя Люком Скайуокером после встречи с Оби-Ваном Кеноби:[24] я ощущал прилив сил. Я был омыт, счастлив, пьян, легок, умиротворен, взбудоражен, восхищен и горд. Главное, горд. Моя жизнь положительно стала интересней с тех пор, как я бросил якшаться со снобами, стал чаще встречаться с писателями и больше времени проводить с людьми, которые живут, чтобы читать, читают, чтобы писать, и пишут, чтобы жить.